⏮️ Начало истории читать здесь:
В ту ночь она проснулась от дикой боли. Внизу живота словно ножом резали. Попыталась встать — и упала. Между ног текла кровь.
— Мама! — закричала она. — Мама!
Дальше всё было как в тумане. Скорая, больница, яркий свет операционной. Очнулась под утро. Рядом сидела мать — бледная, с красными от слёз глазами.
— Что… что со мной?
— Внематочная, — мать всхлипнула. — Еле спасли. Оля, доченька, что же ты натворила? С кем ты… Кто он?
Оля отвернулась к стене.
— Не скажу.
— Оля! Я же мать! Я должна знать!
— Не скажу, мам. Не проси.
Мать плакала, умоляла, но Оля молчала. Только когда остановилась одна, достала телефон — Виктор Павлович подарил, самый модный.
— Алло, — его голос был спокойным, деловым.
— Это я. Ты знаешь, что со мной?
— Оля? Что случилось?
— Внематочная! — она почти кричала. — Я чуть не умерла! Из-за тебя!
— Тише, тише. Где ты?
— В больнице! Ты же говорил, что предохраняешься! Что со мной ничего не будет!
— Оля, успокойся. Я сейчас приеду.
— Не надо! Просто… Ты должен заплатить. За всё. За боль, за…
— Сколько? — голос стал жёстким.
— Что?
— Сколько ты хочешь?
Она растерялась. Не думала об этом. Просто хотела, чтобы он… Чтобы что?
— Я не знаю. Просто ты должен…
— Я ничего не должен, — перебил он. — Ты взрослая девочка, сама всё понимала. Но ладно. Я оставлю конверт в квартире. В тумбочке. Забери, когда выпишешься. И ключи оставь.
— Виктор Павлович…
— Всё, Оля. Удачи.
Гудки.
Она смотрела на погасший экран телефона. Потом швырнула его об стену. Экран разлетелся на осколки.
***
В четверг она не дождалась звонка. Поехала в ту квартиру. Ключ дрожал в руках. В прихожей пахло чужими духами — женскими, приторными.
На тумбочке лежал конверт. Толстый. Она не стала считать, сунула в сумку. Собрала свои вещи — платья, бельё, косметику. Швейную машинку оставила — не унести.
Дома заперлась в комнате. Достала конверт, высыпала деньги на кровать. Много. Больше, чем она могла представить. Хватит на несколько месяцев безбедной жизни.
Но почему-то плакалось. Не из-за денег. И не из-за Виктора Павловича — не любила же она его, правда? Плакалось из-за того, что сказка кончилась. Что снова придётся считать копейки. Что не будет больше той квартиры, тех ужинов при свечах, тех апельсинов в хрустальной вазе.
— Оля, ужинать! — крикнула мать.
— Не хочу!
— Оля, не дури! Иди сюда!
Она вытерла слёзы, спрятала деньги под матрас. Вышла на кухню. Семья уже сидела за столом — картошка, селёдка, чёрный хлеб.
— Садись, — мать придвинула табуретку. — Ешь, пока горячее.
Оля села, взяла вилку. Жевала, не чувствуя вкуса. Отец что-то рассказывал про работу. Сёстры спорили о какой-то выкройке. Мать разливала чай.
Обычная жизнь. Серая, бедная, но настоящая. Без лжи, без тайн, без липких рук на её теле.
— Мам, — сказала Оля вдруг. — Давай завтра апельсинов купим?
— Апельсинов? — мать удивилась. — Дорогие же они сейчас.
— Купим, — Оля улыбнулась сквозь слёзы. — У меня деньги есть. Подработала я тут… На всех купим. По килограмму!
— Да что с тобой, доченька?
— Ничего, мам. Просто… апельсинов хочется.
© Михаил Вяземский. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.
