Вспомнить прошлую жизнь. Мистическая история

Алексей никогда особо не интересовался кладбищами. Туристические прогулки среди могил казались ему странным развлечением. Но, оказавшись в Москве по работе, он решил присоединиться к экскурсии по Ваганьковскому кладбищу — всё-таки место историческое.

День выдался пасмурным. Низкие облака, казалось, давили на плечи, а воздух был наполнен запахом прелой листвы и влажной земли. Группа медленно двигалась от одной знаменитой могилы к другой. Экскурсовод монотонно рассказывала о Высоцком, Есенине, Цветаевой. Алексей делал фотографии, слушал вполуха и всё чаще отставал от группы.

Когда они дошли до могилы Талькова, Алексей совсем потерял интерес. Он заметил узкую тропинку, уходящую вглубь старой части кладбища, и, повинуясь странному импульсу, свернул с основного маршрута.

Здесь всё выглядело иначе. Покосившиеся кресты, замшелые плиты, потемневшие от времени фотографии на памятниках. Многие надгробия датировались началом прошлого века. Алексей шёл, погружённый в свои мысли, когда внезапно остановился как вкопанный.

Перед ним был обычный гранитный памятник, почерневший от времени. Полустёртая фотография на овальном медальоне была едва различима. Алексей наклонился ближе, пытаясь разглядеть черты лица.

В тот момент, когда его глаза сфокусировались на изображении, время словно остановилось. Воздух сгустился и стал вязким, звуки отдалились. Алексей не мог оторвать взгляд от фотографии — она притягивала его, затягивала в какую-то воронку.

То, что он увидел, не укладывалось в голове. С выцветшего овала на него смотрело его собственное лицо.

Не похожее — его. Те же глаза, тот же разрез губ, даже родинка над правой бровью. Только одежда старомодная, а взгляд… взгляд человека из другой эпохи.

Алексей провёл рукой по лицу, моргнул несколько раз, но изображение не изменилось. Он попытался прочитать надпись на памятнике. Годы жизни: 1892-1922. Имя: Александр Ильич Соколов.

И тут его накрыло.

Воспоминания хлынули потоком — не его, но теперь ставшие частью его сознания. Александр Соколов, студент юридического факультета, поэт-любитель. Споры в прокуренных комнатах о будущем России. Революция. Гражданская война. Арест. Допросы в подвалах ЧК.

Алексей опустился на колени перед могилой, дрожащими пальцами касаясь холодного камня. Он помнил всё: и жизнь Александра Соколова, и свою собственную. Два потока памяти переплелись в его сознании, образуя причудливый узор из прошлого и настоящего.

Он вспомнил последние минуты жизни Александра — хлипкую дверь камеры, открывающуюся среди ночи, короткий путь по коридору, выстрел в затылок. И удивительное спокойствие перед концом.

— Эй, молодой человек! — голос экскурсовода вернул его в реальность. — Группа уже уходит! Вы идёте?

Алексей медленно поднялся, бросил последний взгляд на фотографию. Теперь он видел, что она действительно была нечёткой, старой, выцветшей. И человек на ней… да, было сходство, но не более того.

— Да, иду, — ответил он, но остался стоять, не в силах отойти от могилы.

— Интересуетесь старыми захоронениями? — спросила экскурсовод, подходя ближе. — Это могила одного из расстрелянных в первые годы советской власти. Александр Соколов, поэт, печатался под псевдонимом “Вечерний”. Говорят, его стихи были удивительно пророческими. Есть даже легенда, что он предсказал свою будущую жизнь…

Алексей почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Какие стихи? — спросил он хриплым голосом.

— Ох, я не помню наизусть. Что-то про возвращение через сто лет. Мистика, конечно, — усмехнулась женщина. — Идёмте, нас ждут.

Алексей кивнул и медленно пошёл за ней, но на полпути остановился и оглянулся. Ему показалось, что фигура в старомодном пальто стоит у могилы, провожая его взглядом. Но когда он моргнул, видение исчезло.

Весь оставшийся день Алексей был сам не свой. Слова экскурсовода не давали ему покоя. Вернувшись в гостиницу, он открыл ноутбук и ввёл в поисковик: «Александр Соколов поэт Вечерний расстрелян 1922».

Результатов оказалось немного — несколько упоминаний в списках репрессированных, пара заметок в исторических журналах. Но в архиве одной литературной газеты он нашёл то, что искал: статью о забытых поэтах Серебряного века. В ней цитировалось единственное сохранившееся стихотворение Александра Соколова, опубликованное в малотиражном сборнике 1921 года, незадолго до его ареста.

Предвиденье

Когда столетья круг замкнётся, Я возвращусь в земную твердь, Где память прошлого проснётся, Сумев пространство одолеть.

Увижу собственное имя На камне, вросшем в тишину. И взглядом, временем гонимым, В своё же прошлое взгляну.

И дрогнет нить между мирами, И вспыхнут прежние года. Две жизни, сшитые веками, Соединятся навсегда.

И в миг, когда сольются души — Моя былая и моя — Я тайну вечности нарушу, Познав бессмертие бытия.

Ведь смерть — лишь мост через забвенье, Лишь переход из мира в мир. И каждый новый день — рожденье, И каждый вздох — как новый пир!

Алексей распечатал стихотворение и аккуратно сложил листок. Он знал, что будет хранить его всю жизнь. В тот вечер он написал письмо в архив исторической библиотеки с просьбой найти любые сведения об Александре Соколове. И, повинуясь странному импульсу, начал писать стихи — впервые в жизни.

Той ночью ему снился студент в старомодном пальто, смотрящий на Москву с Воробьёвых гор. И почему-то Алексей точно знал, что это было в апреле 1917 года.

© Михаил Вяземский. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.