Другие части истории читать здесь:
Часть 5
Мы с Никой бродили по дому уже второй час. Дочка заглядывала во все углы, трогала старые вещи, задавала бесконечные вопросы. А я словно погружалась в прошлое всё глубже — каждый предмет здесь хранил свою историю.
— Мам, а это что за ящик такой огромный? — Ника остановилась у входной двери, разглядывая массивный сундук из потемневшего дерева, окованный железными полосами.
Я провела рукой по крышке, смахивая пыль. Кедр. До сих пор едва уловимо пахнет смолой.
— Это не просто ящик, доченька. Это бабушкин сундук. Ей его родители подарили на пятнадцатилетие.
— Зачем?
— Тогда так было принято. Девушка до свадьбы наполняла сундук приданым — постельное бельё, посуда, одежда. А после свадьбы этот сундук везли в дом мужа.
Я потянула за ржавую дужку амбарного замка — он давно не запирался, просто висел для вида. Крышка со скрипом поднялась. Внутри оказалось почти пусто: какие-то тряпицы, пожелтевшие бумаги, запах сухих трав и чего-то горьковатого.
— А почему он у двери стоит? — удивилась Ника. — Неудобно же, все спотыкаются.
— Так бабушка специально поставила. Днём на нём сидели люди, которые ждали своей очереди на приём. А иногда и ночевал кто-нибудь, кого не успели принять, а идти ему было некуда.
Ника присела на край сундука, как когда-то сидели те просители. Я смотрела на неё и вспоминала бабушкин рассказ — один из тех, что она поведала мне незадолго до смерти.
— Знаешь, был один случай… Бабушка хранила в этом сундуке венчальные свечи.
— Какие свечи?
— Особенные. После чужого венчания.
Ника нахмурилась.
— А разве так можно? Чужие свечи брать?
— В том-то и дело, что нельзя. Свои венчальные свечи нужно беречь как зеницу ока — ими потом мужа лечат, если тяжело заболеет, или возвращают в семью, если загулял. А чужие… Раздобыть их почти невозможно. Но у бабушки были.
Я помолчала, собираясь с мыслями.
— В советские времена церквей осталось мало, венчались единицы. Откуда бабушка взяла те свечи — никогда не рассказывала. Но хранила их в этом сундуке, использовала только в самых крайних случаях.
— И что случилось?
— Однажды бабушке срочно понадобились эти свечи для какого-то ритуала. Открыла она крышку — а там дыра в углу. И мёртвая крыса.
Ника поморщилась.
— Фу…
— Крыса прогрызла стенку, забралась внутрь и съела свечи. Они же были из чистого воска — для неё лакомство. А заодно отведала бабушкиных запасов — сушёных трав да грибов. Только травы те были ядовитые. Так крыса там и осталась.
Я усмехнулась, вспоминая бабушкины слова.
— Бабушка тогда сказала: «Воровать у ведуньи — себе дороже. Даже крысы это теперь знают».
Ника засмеялась, потом посерьёзнела.
— Мам, а бабушка правда была ведьмой?
Я задумалась. Этот вопрос я и сама себе задавала много раз.
— Она себя так не называла. Говорила — ведающая. Та, что ведает, знает сокрытое.
Мы вышли на крыльцо. Вечерело, и я вспомнила, как в детстве боялась этих сумерек — того странного часа между светом и тьмой, когда бабушка укладывала меня спать и рассказывала свои истории.
— А какие сказки тебе бабушка рассказывала? — будто прочитав мои мысли, спросила Ника.
— Разные. Но больше всего я любила про оборотней.
— Про волков?
— Не только. Бабушка говорила, что оборотни рождаются с двойными зубами — одни человеческие, другие звериные. Чаще всего волчьи или собачьи, иногда кошачьи. А совсем редко — медвежьи.
Ника слушала, затаив дыхание. Совсем как я когда-то.
— Превращаются они только в полнолуние, несколько дней в месяц. Человек этого не хочет, но ничего поделать не может — покрывается шерстью, встаёт на четвереньки, забывает речь. Хотя разум не теряет. А на рассвете, с первым криком петуха, снова становится человеком.
— А как узнать, кто оборотень?
— По ранам. В бабушкиных сказках на оборотней всегда охотились — вилами гнали, в ловушки загоняли. А утром смотрели, кто в деревне с перевязанной рукой ходит или хромает.
Я помолчала, глядя на темнеющий сад.
— Была у неё история про чёрную кошку, которая по ночам скот пугала. Загнали её в подвал, заперли. А утром открыли дверь — вышла старуха.
Ника поёжилась.
— Жуть какая…
— Бабушка говорила: в каждой деревне свои тайны. И не всё, что кажется сказкой, — выдумка.
Мы помолчали. Потом Ника спросила тихо:
— Мам, а как бабушка умерла?
Я долго не отвечала. Это была история, которую я никому не рассказывала.
— Тяжело умирала. Три дня металась, не могла уйти.
— Почему?
— Дар держал. Бабушка говорила: если ведающая не передала своё знание — будет мучиться, пока не отпустит или пока кто-то не поможет.
— И кто помог?
Я посмотрела на дочь.
— Я.
Ника молчала, ждала продолжения.
— Бабушка сама меня позвала. Велела вынести из комнаты иконы, зеркала занавесить. Потом попросила открыть ставни — чтобы душа видела, куда лететь. И дала мне в руки свой нож — тот самый, ритуальный, с костяной ручкой.
— И что ты сделала?
— То, что она просила. Воткнула нож в её тень, в то место, где сердце. Не в неё — в тень на стене от свечи. И она сразу затихла. Улыбнулась мне и закрыла глаза.
Ника смотрела на меня во все глаза.
— Это же… это же как в сказках.
— Сказки, доченька, они не на пустом месте рождаются.
Мы сидели на крыльце, и темнота мягко окутывала старый дом. Где-то вдалеке прокричал петух — хотя какие петухи в заброшенной деревне? — и мне показалось, что в окне мелькнул силуэт в тёмном платке.
— Мам, — прошептала Ника, — а тебе не страшно здесь?
Я обняла её.
— Нет, милая. Здесь бояться нечего. Баба Нюра своих всегда защищала. И сейчас защищает.
— Даже после смерти?
— Особенно после смерти.
Я взяла дочь за руку, и мы вошли в дом. На пороге я обернулась — на тёмном небе выплывала полная луна, заливая двор серебристым светом. И старый кедровый сундук у двери будто светился изнутри, храня свои секреты.
Бабушкины секреты.
Мои секреты.
А может быть — когда-нибудь — и Никины тоже.
© Ведьмина обитель. При копировании данной публикации, вам необходимо указать авторство и активную ссылку на мой канал!
👨🎓 Школа Деревенского Колдовства
👨🎓 Школа Магического Травничества
👨🎓 Школа Таро
Для связи со мной: marta.lebedeff@yandex.ru
