Умереть по расписанию: шесть дней до смерти. Часть 2

dzen b4f3eb7a5c
Поделиться

⏮️ Предыдущую часть истории читать здесь:

День второй

Утром приехала дочь Светлана с внуками. Влетела во двор, как ураган:

— Мам, что случилось? Зинаида звонила, сказала — срочно! Я с работы отпросилась, детей из школы забрала…

— Светочка, доченька, — баба Клава обняла её, — как я рада, что приехала. Садитесь, дети мои, блинов напекла.

За столом Светлана допытывалась:

— Мам, ну скажи, что стряслось? Ты болеешь? Давление? Сердце?

— Здорова я, Свет. Просто… время пришло.

— Какое время? Мам, ты меня пугаешь!

Баба Клава рассказала про визит Николая. Светлана слушала, бледнела, потом вскочила:

— Всё, собирайся, поехали в город! В больницу тебя отвезу, обследуют…

— Никуда я не поеду, — отрезала баба Клава. — Сиди. Ванюша, иди к бабушке, расскажи, как в школе дела.

Весь день она проводила с внуками. Учила Машеньку печь её фирменные пирожки с капустой, показывала Ванюше, как правильно окучивать картошку. Дети сначала дулись — хотели на речку, но потом втянулись.

— Баб, а почему у тебя пирожки такие вкусные? — спросила Машенька, раскатывая тесто.

— Секрет есть, внученька. С любовью делать надо. И думать о тех, кто есть будет. Вот я о вас думаю, представляю, как вы мои пирожки хвалить будете…

— Баб Клав, а ты правда умрёшь? — вдруг спросил Ванюша.

Светлана дёрнулась:

— Вань!

— Да, милый, — спокойно ответила баба Клава. — Но это не страшно. Я к дедушке вашему уйду. Он там заждался.

— А мы как же?

— А вы расти будете, учиться, жить. И помнить бабушку. А я сверху смотреть буду, радоваться за вас.

Вечером приехал сын Пётр. Важный, в костюме, с портфелем.

— Мам, что за цирк? Светка звонит, рыдает, говорит — ты помирать собралась!

— Не собралась, а собираюсь, — поправила баба Клава. — Садись, ужинать будем.

За ужином Пётр всё пытался убедить мать поехать в Москву:

— У меня знакомые врачи, лучшие клиники…

— Петенька, сынок, — баба Клава погладила его по руке, — не надо. Не болезнь это. Время пришло, и всё.

Ночью она опять вышла во двор. Луны не было, темень кромешная. Но возле сарая что-то светилось — слабо, как светлячок.

— Коля? — позвала она.

Свечение стало ярче. В нём проступил силуэт мужа.

— Молодец, Клавушка, — голос звучал словно издалека. — Готовишься. Осталось четыре дня.

— Коль, а там… там хорошо?

— Хорошо, милая. Яблони цветут, речка журчит. Домик наш стоит, тот самый, где мы жить мечтали. Жду тебя.

— А больно будет?

— Нет, родная. Заснёшь и проснёшься рядом со мной.

Свечение погасло. Баба Клава постояла ещё немного и пошла в дом.

День третий

С утра дом наполнился людьми. Приехали племянники, соседи заходили, даже староста деревенский заглянул. Все что-то советовали, суетились, а баба Клава сидела посреди этого гама спокойная, как скала.

— Тёть Клав, может, батюшку позвать? — предложила племянница Нина.

— Позовите, — кивнула баба Клава. — Исповедаться надо, причаститься.

Отец Михаил приехал к обеду. Молодой ещё, лет тридцати, но с мудрыми глазами.

— Раба Божья Клавдия, — сказал он, входя, — мир дому сему.

— И тебе мир, батюшка. Спасибо, что приехал.

После исповеди и причастия отец Михаил отозвал Светлану в сторону:

— Необычная у вашей матушки благодать. Словно свет от неё идёт. Не препятствуйте ей. Если Господь зовёт — значит, время пришло.

Весь день баба Клава раздавала вещи. Светлане — свою швейную машинку «Зингер», Петру — дедовские часы, внукам — старые фотографии и украшения бабушкины.

— Это прабабушка ваша Елена, — показывала она пожелтевший снимок. — Красавица была. А это дед мой, Иван Семёнович, кузнец. Руки золотые были…

К вечеру в доме стало тихо. Все разошлись, только Светлана с детьми остались.

— Мам, давай я с тобой лягу, — предложила дочь.

— Нет, доченька. Мне ещё кое-что сделать надо.

Баба Клава вышла в сад. Старые яблони стояли чёрными силуэтами на фоне звёздного неба. Она подошла к самой большой — Николай её посадил перед уходом на фронт.

— Расти, яблонька, — сказал тогда. — Я вернусь — яблоки есть будем.

Не вернулся. Но яблоня выросла, каждый год плодоносила.

Баба Клава прислонилась к шершавому стволу и заплакала — впервые за эти дни. Плакала тихо, беззвучно, как умеют плакать только старые люди.

— Правильно, поплачь, — раздался голос Николая. Он стоял рядом, прозрачный в лунном свете. — Отпусти всё, что держит.

— Коля, а вдруг я не попаду к тебе? Вдруг грешна слишком?

— Попадёшь, милая. Я дорогу тебе освещу. Три дня осталось.

⏭️ Перейти к чтению следующей части истории:

© Михаил Вяземский. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.


Поделиться

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Прокрутить вверх

Записаться на обучение