Часть первая: Городские мечты
Провинциальный городок К. растянулся вдоль мутной речушки, как старая гармошка с проржавевшими мехами — то сжимаясь пятиэтажками хрущёвского разлива, то разбегаясь частными домишками с покосившимися заборами. Главным градообразующим предприятием здесь была ткацкая фабрика «Красная заря», где в три смены гудели станки, выплёвывая километры ситца с унылыми огурцами и космическими ракетами — в зависимости от плана и настроения главного художника.
Елена Сергеевна Воронова работала там ткачихой уже восьмой год — с тех пор, как переехала в город из деревни Малые Ключи. История её переезда была банальна до оскомины и трагична до слёз: муж-алкоголик утонул в той самой речушке, перебирая по пьяни с одного берега на другой в апреле, когда вода ещё ледяная, а разум уже горячий от самогона. Дочери Свете тогда едва стукнуло три, и она, слава богу, отца помнила смутно — разве что тяжёлый запах перегара да грохот опрокинутой табуретки.
Елена была из тех женщин, что в русской глубинке называют «справными» — и красива в меру, и умна без излишеств, и на все руки от скуки. Волосы у неё были русые, тяжёлые, заплетённые в тугую косу, глаза — серые с зеленцой, как речная вода в пасмурный день. После смерти мужа сваты ходили косяками, но она всех отшивала с неизменной вежливостью человека, который уже обжёгся на молоке и теперь дует на воду.
А потом появился Григорий Петрович Медведев.
Собственно, появился — это громко сказано. Он материализовался на пороге их покосившегося дома вместе со своей сестрой Клавдией в один осенний день, когда листья уже облетели, а снег ещё не выпал — в самое тоскливое время года.
— Настоящий городской! — шептались соседки, разглядывая потенциального жениха через занавески. — И квартира у него со всеми удобствами, и на заводе в начальниках ходит!
Григорий действительно был «выбившийся в люди» деревенский — из тех, кто носит пиджак даже в выходной, читает газету «Труд» от корки до корки и знает наизусть все постановления партии и правительства. Ему было под пятьдесят, он был грузен, как октябрьский кабан, и волосат, как персидский кот — чёрные жёсткие волосы росли у него отовсюду: из ушей, из носа, даже на фалангах пальцев.
— Мамочка, да он же страшный! — шепнула десятилетняя Света, когда узнала о предстоящем замужестве. — Как медведь из сказки! А тётя Клава вообще на Бабу-ягу похожа!
Клавдия и впрямь была колоритной особой — чёрная, сухая, с пронзительными глазами-буравчиками и руками, узловатыми от артрита и бесконечного шитья. Она была деревенской портнихой, из тех, что могут сшить и свадебное платье, и саван, и детский костюмчик на утренник — была бы выкройка из журнала «Работница».
— У меня дочь, — коротко сообщила она Елене при первой встрече. — Вера. Больная с детства. Врачи в городе сказали — не жилец. Но я не сдаюсь. Буду к вам приезжать, к Гришке, когда на лечение повезу.
Елена кивнула. Что она могла сказать? Чужое горе — не своя ноша, но и отказать неудобно.
Свадьбу сыграли скромно, в ноябре. Елена надела синее крепдешиновое платье, которое берегла для особых случаев, Света — школьную форму с белым фартуком. Григорий был в новом костюме, от которого пахло нафталином и магазином. После загса посидели в кафе «Берёзка», выпили по рюмке коньяка (Света — лимонаду), съели по котлете с картофельным пюре, и поехали в город, в новую жизнь.
Квартира Григория находилась на четвёртом этаже панельной девятиэтажки и состояла из двух комнат, кухни и совмещённого санузла. Для Елены и Светы, привыкших к деревенскому дому с печкой и удобствами во дворе, это был дворец. Горячая вода из крана! Ванна! Центральное отопление!
— Теперь вы городские, — важно сказал Григорий, внося их пожитки. — И вести себя должны соответственно. Никаких деревенских привычек!
Света быстро освоилась в новой школе — она была девочка смышлёная, училась хорошо, особенно по литературе и истории. Елена устроилась на фабрику — благо, ткацкое дело она знала ещё с техникума. А через год родилась Катя — неожиданная, поздняя, но желанная дочь Григория.
С появлением младшей сестры жизнь Светы изменилась кардинально. Теперь она не просто помогала по дому — она стала бесплатной нянькой, домработницей и кухаркой в одном лице. Елена работала в три смены, Григорий пропадал на заводе, а Света… Света варила манную кашу, стирала пелёнки, гуляла с коляской и при этом умудрялась оставаться отличницей.
Годы летели, как листки отрывного календаря. Катя росла капризной и избалованной — папина дочка. Света взрослела красивой и умной — никому не нужная падчерица. Елена старела тихо и незаметно, как стареют женщины, променявшие любовь на быт.
И вот — выпускной класс. Последние экзамены. И мечта о платье.
— Мамочка, — Света присела на краешек кухонного стула, пока мать чистила картошку на ужин. — Мы сегодня с Ольгой мимо универмага шли… Там такое платье в витрине! Алое, как мак! С пышной юбкой и корсетом, расшитым бисером и пайетками! Мамочка, можно я его куплю на выпускной?
Елена тяжело вздохнула. Она знала это платье — полгорода девчонок на него глазели. Стоило оно как две её зарплаты.
— Поговорю с отцом, — уклончиво сказала она, хотя заранее знала ответ.
Разговор состоялся вечером, когда Григорий, насытившись котлетами и квашеной капустой, расположился перед телевизором с газетой.
— Платье? На выпускной? — он даже газету отложил от удивления. — С ума сошли? У нас Катюша растёт, ей каждый месяц новые вещи нужны! А Светка пусть что-нибудь из старого наденет. Или перешьёт. В конце концов, скоро сама работать начнёт, вот и купит себе что захочет.
— Григорий Петрович, — робко начала Елена. — Все девочки будут в новых платьях. А наша Света…
— Наша? — перебил Григорий. — Твоя, ты хотела сказать. И нечего её баловать. Я и так её кормлю-пою, крышу над головой даю. Скажи спасибо, что в техникум разрешаю поступать, а не на фабрику сразу после школы отправляю!
Разговор был окончен. Елена вернулась на кухню, где Света мыла посуду, старательно делая вид, что ничего не слышала.
— Доченька, — начала Елена, но Света её перебила:
— Я всё поняла, мам. Не переживай.
В эту ночь Света долго не могла заснуть. Она лежала на раскладушке в углу комнаты, где спала вместе с Катей, и мечтала. Вот она входит в актовый зал в том самом алом платье. Все оборачиваются. Серёжка Новиков, самый красивый мальчик в классе, приглашает её на танец…
Мечты прервал звонок в дверь. На часах было половина одиннадцатого — поздно для визитов.
— Клава приехала! — раздался из прихожей голос Григория. — С Верой. Завтра в больницу везёт, у них какое-то новое лечение назначили.
Клавдия вошла в квартиру, как входят в свой дом — уверенно, по-хозяйски. За ней семенила Вера — бледная, тощая девушка лет двадцати с огромными, навыкате, глазами и трясущимися руками.
— Заждались небось? — Клавдия окинула взглядом присутствующих. — Мы на автобусе последнем еле успели. Верка-то совсем плоха стала после облучения. Но ничего, выкарабкаемся!
Устроили гостей в большой комнате, на раскладном диване. Света перебралась на кухню, на старый топчан, который держали для таких случаев.
Утром за завтраком Клавдия вдруг спросила:
— А что это вы все такие кислые? Случилось чего?
— Да вот, — вздохнула Елена. — Света на выпускной платье хочет, а денег нету…
— Платье? — оживилась Клавдия. — Так я же портниха! Сошью платье — лучше магазинного будет! Давайте материал купите, только хороший, и фурнитуру. А я уж постараюсь.
— Правда? — Света не поверила своим ушам. — Вы сошьёте?
— Конечно! Только… — Клавдия хитро прищурилась. — Работа моя не бесплатная. С родителей денег не возьму, они и так нас приютили. А вот ты, девонька, заплати сама. Сколько сможешь.
— У меня… у меня есть немного, — растерялась Света. — На летнюю сумочку копила…
— Вот и славно! — Клавдия протянула костлявую руку. — По рукам?
Они ударили по рукам, и Свете показалось, что пальцы тётки обожгли её ладонь ледяным холодом.
⏭️ Следующую часть рассказа читать здесь:
© Оккультный Советник. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.
