Петля времени: Она изменила своё прошлое, и её внук перестал существовать

Помню, как сейчас – воскресенье, декабрь восемьдесят пятого. Мороз такой, что дышать больно, а под ногами каток настоящий. Я как раз кофе пила у окна, когда увидела свою соседку Светку Петрову. Выскочила она из подъезда в одном халатике цветастом да в тапках на босу ногу. Я аж кружку чуть не выронила – ну куда, думаю, дура, собралась в такой холод?

А потом Светка пропала. Просто взяла и исчезла, будто её и не было никогда.

Дома у неё остался надкушенный бутерброд – помню, с докторской колбасой был, той самой, за которой очереди стояли. Кофе в чашке покрылся пленкой, сумка на кресле валялась, и даже телевизор работал – там, как раз “Время” показывали. Дочка её, десятилетняя Машенька, у бывшего мужа гостила на выходных, слава богу.

— Люди добрые, да куда ж она подевалась? — причитала баба Зина с третьего этажа, собирая весь подъезд на экстренное совещание. — В одних тапочках-то! Замерзнет ведь!

— Может, с мужиком каким сбежала? — предположил дядя Коля, наш участковый в отставке. — Бывает, знаете, накатит на бабу…

— Да ты что несешь! — возмутилась я. — Светка не такая! Мы с детского сада вместе, я её как облупленную знаю!

Искали всем двором. Обзвонили больницы, морги – упаси господь. Участковый Мишка, молодой еще совсем, составил протокол, походил по квартирам, поспрашивал. Толку – ноль.

— Видел я, как она выходила, — рассказывал Витька-алкаш с первого этажа. — Часов семь утра было, не больше. Странная она какая-то была, глаза как стеклянные. Я еще подумал – не заболела ли?

Но больше никто ничего путного сказать не мог.

Прошло сорок лет. Сорок! А я всё помню ту историю. Советский Союз давно развалился, дети разъехались кто куда – мой Димка в Москве осел, дочка в Германию укатила. Из старожилов во дворе остались только я да Клавдия Семеновна, которой под девяносто стукнуло. Ну и Валентина еще, но она после инсульта из дома не выходит.

Сижу я как-то на лавочке, за правнуком Артемкой приглядываю. Снег идет, как тогда, в восемьдесят пятом. И тут вижу – идет к подъезду женщина. Молодая, лет тридцати. И лицо… Господи, да это ж Светка!

Протерла я очки – может, привиделось? Семьдесят лет мне уже, всякое бывает. Но нет, точно она. Только не постарела ни на день! Как была тридцатилетней, так и осталась.

— Артемка, — говорю внуку дрожащим голосом, — пойдем-ка домой, холодно что-то стало.

А сама думаю – с ума схожу, что ли? Не может быть!

На следующий день опять её встретила. Она на меня посмотрела внимательно так, прищурилась даже. Я отвернулась быстренько и побрела к магазину, а спину так и жгло от её взгляда.

— Алёш, открой, это Галина Викторовна! — постучала я в дверь бывшей Светкиной квартиры.

Там теперь её внук жил, Алексей. Программист, весь в компьютерах своих. Открыл он мне, улыбается:

— Здравствуйте, что случилось?

— Да вот… — замялась я. — Странное дело, Алёша. Бабушку твою видела. Светлану.

Лицо у него сразу изменилось. Побледнел весь, глаза забегали.

— Это невозможно, — выдавил он. — Она… она давно умерла.

— Знаю, что невозможно. Но я же не слепая! Два раза видела, и оба раза возле нашего подъезда.

— Галина Викторовна, — заговорил он быстро, — вы устали, наверное. Возраст, знаете… Память иногда подводит.

— Не подводит у меня ничего! — обиделась я. — Светку я из тысячи узнаю!

Но по его лицу поняла – знает он что-то. Боится только.

В полицию я тоже сходила. Молоденький лейтенант на меня как на сумасшедшую посмотрел:

— Бабуля, вы чего? Сорок лет прошло! Какие документы? У нас компьютеры только лет десять как появились, а до этого всё в архивах гнило. Да и что искать-то? Пропала и пропала.

Плюнула я и ушла. А вечером раздался звонок в дверь.

Открываю – Светка на пороге. В той же дубленке коричневой, которую в восемьдесят четвертом купила. Улыбается:

— Ну что, Галка, впустишь старую подругу?

Ноги у меня подкосились. Еле до кухни дошла, села за стол. Она напротив устроилась, как в старые времена.

— Светка… Светочка… Как же так? Где ты была все эти годы?

Она вздохнула тяжело:

— Сама до сих пор поверить не могу. Сижу, значит, завтракаю в то утро. Кофе пью, бутерброд жую. И тут из Катькиной комнаты мужик выходит. В одних трусах! Молодой такой, лет двадцать пять.

— Откуда мужик-то? — ахнула я.

— Вот и я так же! Заорали мы друг на друга. Он кричит: «Ты кто такая в моей квартире?» Я ему: «Это моя квартира, а ты кто такой?»

Светка налила себе чаю из моего чайника, помешала ложечкой:

— Ну я его за дверь выпихнула. А потом думаю – замерзнет же дурак в трусах! Декабрь на дворе!

Накинула халат и побежала за ним. Догнала, говорю: “Давай обратно, простудишься!” Вернулись мы. Захожу в квартиру, а там…

Она замолчала, глаза у неё стали какие-то потерянные.

— Что там? — прошептала я.

— Всё чужое, Галь. Мебель другая, на стене телевизор плоский висит, как картина. На кухне техника какая-то космическая. А мужик этот достает из кармана маленькую штуку и говорит: «Сейчас полицию вызову». И тычет в эту штуку пальцем!

— Телефон, — догадалась я. — Мобильный телефон это был.

— Да какая разница! — махнула она рукой. — Я в окно выглянула, а там машины странные стоят, люди в одежде непонятной ходят. И тут этот мужик говорит: «Меня Алексеем зовут. Я тут живу». А я смотрю на него внимательно… Господи, Галка, это же внук мой был! Катькин сын!

У меня мурашки по спине побежали:

— Как это – внук? Какой внук?

— Выяснилось, что я… что я в будущее попала. В две тысячи двадцать пятый год! Где мы с тобой сейчас. Сорок лет пролетело, как один миг! А я ведь, всего неделю-то назад ещё ТАМ была…И с Машенькой разговаривала.

— Погоди, погоди, — остановила я её. — Как это – в будущее попала? Ты что, в фантастику ударилась?

Светка рассмеялась горько:

— Я сама сначала думала – спятила. Но Алёшка мне всё объяснил. Оказывается, он… как это… в эзотерику увлекся. Книг старинных колдовских накупил – гримуаров, свечки там всякие, травы. Решил обряд провести – предков для защиты призвать. Из интернета скачал какое-то заклинание на латыни.

— И что?

— А то! Вместо духа предка меня из прошлого выдернул! Из восемьдесят пятого года прямо в двадцать пятый!

Я сидела с открытым ртом. Бред какой-то, но Светка-то передо мной сидит, молодая, как сорок лет назад!

— Неделю я здесь живу, — продолжала она. — Алёшка хороший парень оказался, заботливый. Всё мне показывал, объяснял. Интернет этот ваш, телефоны… А я всё о Машеньке думала. Что с ней стало? Как жизнь сложилась?

— Светка… — я взяла её за руку. — Маша… она погибла. Давно уже. В девяносто восьмом. Автокатастрофа.

Она заплакала. Тихо так, по-женски. Я обняла её, и мы сидели так долго, две старые подруги. Только одна из нас постарела на сорок лет, а другая – нет.

— Знаешь, что самое страшное? — всхлипнула она. — Алёшка сказал, что попробует вернуть меня обратно. Найдет способ. И я думаю – а если вернусь? Если всё заново проживу? Может, уберегу Машу? Может, не случится той аварии?

— А может, и не получится ничего изменить, — осторожно сказала я.

— Всё равно попробую! — решительно вытерла она слезы. — Пусть возвращает меня Алёшка в восемьдесят пятый! С мужем помирюсь, дура была, что развелась. Дочку беречь буду пуще глаза!

Ушла Светка поздно вечером. Обещала через пару дней зайти, рассказать, как дела. Но больше я её не видела.

Через неделю пошла к Алексею. Звоню, звоню – никто не открывает. Тут соседская дверь распахнулась, выглянула Людка с третьего этажа:

— Галина Викторовна, вы к кому?

— Да к Алексею.

Людка на меня странно посмотрела:

— К какому Алексею? Вы что? Тут Федоровы живут, уже лет тридцать как. У них сын Игорь и дочка Настя.

Я аж пошатнулась:

— Как Федоровы? А куда Петровы делись?

— Так они в Канаду уехали еще в девяностых! Светлана с мужем и дочкой. Вы что, забыли? Еще проводы устраивали всем двором!

Ноги у меня подкосились. Прислонилась я к стене, чтобы не упасть.

— В Канаду… — прошептала я. — С мужем… Значит, не развелась…

Побрела я домой как в тумане. Села за компьютер – научили меня внуки пользоваться. Нашла Светкину страничку в соцсетях. Из Канады она, из Торонто.

На фотографии – седая женщина с добрым лицом. Рядом муж её, Коля, тоже седой. И дочки две – не Маша, другие имена. Внуков полно, правнуки есть.

А Алексея нет. И не было никогда.

Получается, вернулась Светка в прошлое? Изменила всё? Или мне просто приснился странный сон длиною в неделю?

Сижу я теперь на лавочке, смотрю на снег и думаю. Может, и правда есть на свете чудеса? Может, иногда судьба дает второй шанс тем, кто очень просит?

А может, старость – она такая. Мерещится всякое.

Только вот фотография у меня осталась. Я её неделю назад сделала. Две подруги сидят на кухне, чай пьют. Только одной семьдесят лет, а другой – тридцать.

Храню я эту фотографию. И никому не показываю. Всё равно не поверят.

© Михаил Вяземский. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.