⏮️ Предыдущую часть рассказа читать здесь:
Часть 2. Возмездие
После того случая с водой все посмеялись и разошлись. Глеб ещё долго потешался над «деревенской ведьмой» и её проклятиями. Валерия тоже смеялась, хотя внутри что-то неприятно кольнуло.
Первым погиб Серёга по прозвищу Рыжий. Через неделю после той истории поехал на дачу к родителям, полез чинить крышу и сорвался. Молодой, здоровый парень, а упал так неудачно, что сразу насмерть. На похоронах мать его рыдала: «Он же с детства по крышам лазил, как кошка!»
Потом Витька. Отравился шашлыком на пикнике. Причём ели все из одной тарелки, а плохо стало только ему. Врачи руками разводили — токсин какой-то редкий, впервые такое видят. Не спасли.
Третьим был Женька по кличке Философ — самый умный в компании, в университете учился. Начал жаловаться на головные боли. Сначала думали — переутомился, сессия же. А оказалось — опухоль. Сгорел за два месяца.
Четвёртый парень из той компании — Миша — вообще из города сбежал. Собрал вещи за одну ночь и уехал куда-то на Север. Перед отъездом зашёл к Глебу, о чём-то они долго говорили за закрытыми дверями. Валерия только слышала, как Миша сказал на прощание: «Я не дурак тут сидеть и ждать своей очереди».
После этого Глеб совсем сдал. Нашёл какую-то знахарку через знакомых. Та ему целый список дала — окна на ночь закрывать наглухо, соль на подоконники сыпать, над дверью подкову вешать. Валерия смеялась сначала, а потом видит — не до смеха ему.
По ночам Глеб не спал. Всё к окну прислушивался. И правда — начало что-то стучать. Сначала тихо, потом громче. Будто когтями кто скребёт. Валерия говорила — ветки, наверное. А Глеб только головой мотал.
Так два месяца прошло. Глеб исхудал весь, под глазами круги чёрные. Но окна не открывал.
И вот в августе случилось. Вернулись они поздно откуда-то. Глеб выпивший был, сразу вырубился. А Валерия на кухне осталась — душно очень, конец лета. Взяла и приоткрыла форточку на кухне. Думала — кухня далеко от спальни, ничего страшного.
Среди ночи — крик. Такой, что Валерия подскочила, чай разлила. Бежит в спальню — Глеб на кровати корчится, руками машет, будто отбивается от кого-то. А на нём…
Валерия потом божилась, что трезвая была. Сидело на Глебе существо. Маленькое, с полметра. Вместо кожи — чёрная чешуя. Крылья костяные, как у летучей мыши. Рожки острые. И когти… Длинные такие, загнутые. Этими когтями оно и полосовало Глебу лицо, грудь, руки.
Валерия заорала. Тварь обернулась — вместо глаз пустые дыры. Соскочила с Глеба и прыгнула прямо на неё. Валерия руки подняла, лицо закрыть пыталась, но поздно. Когти полоснули по щекам, по лбу, по подбородку. Боль адская, кровь в глаза течёт.
— Ты тоже виновата! — услышала она шипящий голос. — Стояла, смотрела, как блаженного мучают! Молчала! Получай свою долю!
Тварь ещё несколько раз полоснула когтями по лицу и рукам Валерии, а потом юркнула в приоткрытую дверь. Валерия, вся в крови, поползла за ней — видит, мелькнуло что-то на кухне. Форточка открытая. И запах остался — как серой горелой.
Соседи на крики сбежались. Скорую вызвали. Обоих еле откачали. У Глеба один глаз вытек, всё лицо и грудь в глубоких ранах. У Валерии лицо тоже всё изрезано — щёки, лоб, подбородок. Как будто кто-то ножом исполосовал, а потом криво зашил.
Врачи сказали — когти какого-то зверя, но какого — непонятно. В милиции оба правду рассказали. Их обоих в психушку — галлюцинации, говорят, коллективные.
Глеба родители забрали. Увезли куда-то лечиться. А Валерию через полгода выписали. Только куда ей идти? На работу с таким лицом не берут — клиенты пугаются. Родители сначала приняли, но соседи шептаться начали, показывать пальцем. Отец не выдержал — дал денег и выставил: «Живи где хочешь, только не позорь нас».
Тот самый Костя, что когда-то за ней ухаживал, на гитаре играл, встретил как-то на улице. Посмотрел — и прошёл мимо, будто не узнал. А она видела, как он побледнел и отвернулся. Хотя когда-то готов был ради неё на всё.
Пить начала Валерия. Сначала чтобы забыться, потом уже не могла остановиться. Квартиру, что родители сняли, оплачивать нечем стало. Вот и осталась на улице.
— Глеба я больше не видела, — закончила тётя Надя. — Говорят, он тоже где-то бомжует теперь. А Валька наша вот — по дворам ходит, бутылки собирает. Лицо страшное — люди шарахаются. Даже жалостливые бабушки боятся подойти.
Я от тёти Нади вышла — смотрю, Валька у подъезда стоит.
— Девушка, — хрипит, — десять рублей не найдётся?
Дала я ей полтинник. Она подняла голову поблагодарить — я вздрогнула. Все эти шрамы при дневном свете ещё страшнее казались.
Валька усмехнулась криво: — Не бойся, не заразно. Это меня за грехи молодости… того… наказали.
И поплелась дальше, сгорбившись.
А я подумала — Толик-то до сих пор во дворе сидит. С марками своими. Тихий, никого не трогает. Бабка его давно умерла своей смертью.
Может, и правда — не надо слабых обижать? И уж точно не надо стоять в стороне, когда издеваются над беззащитными. А то мало ли у кого какая бабушка найдётся.
© Оккультный Советник. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.
