Оксана стояла у окна, глядя на осенний дождь. Ей было тридцать два, и вся деревня уже списала её со счетов — старая дева, засидевшаяся в девках. А теперь ещё и это…
— Ксюш, ты уверена? — отец Пётр Васильевич сидел за столом, теребя в руках кружку с остывшим чаем.
— Да, пап. На четвёртом месяце уже.
— А он… этот твой архитектор?
— Уехал. У него семья, папа. Я не знала.
Старик вздохнул, поднялся, подошёл к дочери:
— Рожай, доченька. Мы с мамой поможем. Не первые, не последние.
Сплетни
На следующий день вся деревня гудела. У магазина собрался настоящий консилиум.
— Я вам говорила! — размахивала руками Клавдия Петровна. — Как только эти городские приехали церковь восстанавливать, я сразу смекнула — добра не жди!
— А чего она думала? — поддакивала Зинаида. — Тридцать лет — не двадцать. Хвататься надо было за первого встречного, а не принца ждать!
— Цыц, кумушки! — прикрикнул на них дед Егор, проходя мимо. — Языками-то не трепите! Своя жизнь есть небось?
— А ты не лезь, Егор! — огрызнулась Клавдия. — Мужское это дело разве?
— Человеческое это дело — не судить других! — буркнул дед и пошёл дальше.
Рождение
Родился Данилка в марте, когда снег уже начал таять. Мальчик появился на свет с громким криком, словно заявляя всему миру о своём праве на жизнь.
— Красавец! — улыбалась акушерка. — На деда похож!
И правда, малыш унаследовал не чёрные кудри своего отца-архитектора, а русые волосы и серые глаза деда Петра.
В свидетельстве о рождении в графе «отец» стоял прочерк. Оксана долго смотрела на эту пустую строчку, а потом решительно сложила документ:
— Ничего, сынок. Любви тебе хватит и без него.
Детство
Данилка рос молчаливым и задумчивым. Больше всего на свете он любил деда Петра Васильевича.
— Деда, а почему у меня нет папы? — спросил он однажды, когда ему было семь.
Старик отложил рубанок, присел на корточки перед внуком:
— Знаешь, Данилушка, папы бывают разные. Некоторые рядом живут, а будто их и нет. А некоторых нет рядом, но… — дед задумался, подбирая слова. — Главное, что у тебя есть мама, которая тебя очень любит. И я. И бабушка.
— А мама грустная часто.
— Это потому что она тебя сильно любит и переживает за тебя.
Мальчик обнял деда за шею:
— Я её тоже люблю. Только… не умею говорить.
Талант
К десяти годам стало ясно — у Данилки золотые руки. Из обычных досок он мог смастерить что угодно. Соседская девочка Катя не отходила от него, когда он строил для её кукол целый дворец из старых ящиков.
— Данька, а сделай ещё мебель! — просила она.
— Сама делай, — буркал мальчик, но через минуту уже выстругивал миниатюрный стульчик.
— Из него архитектор выйдет, как отец, — шептались соседи.
Оксана слышала и молчала. Она видела в сыне не только талант его отца, но и упрямство деда, и её собственную замкнутость.
Утрата
Когда Даниле исполнилось двенадцать, умерла бабушка. Дед Пётр осунулся, постарел за неделю на десять лет.
— Мам, дедушка совсем плохой, — шептал Данила, глядя, как старик сидит на лавочке и смотрит в одну точку.
— Знаю, сынок. Они с бабушкой пятьдесят лет вместе прожили.
Через год дед тихо ушёл во сне. Данила нашёл его утром — старик лежал, улыбаясь, словно увидел во сне что-то очень хорошее.
На похоронах мальчик не плакал. Стоял рядом с матерью, сжав её руку, и молчал. А ночью Оксана услышала, как он рыдает в подушку:
— Дедушка, дедушка… Зачем ты ушёл?
Она вошла в комнату, села на край кровати:
— Данечка…
— Уйди! — крикнул сын. — Уйди! Не трогай меня!
Оксана вышла, прислонилась к стене и заплакала. «Господи, — молилась она, — помоги мне. Дай сил. Сними с него эту боль».
⏭️ Читать следующую часть здесь:
© Михаил Вяземский. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.
