⏮️ Предыдущую часть истории читать здесь:
Часть вторая. Возвращение домой
Прошел месяц. Дом опустел, хотя детей меньше не стало. Просто ушла радость. Близнецы больше не играли в пиратов. Маша перестала петь. Даже старшая Катя, всегда сдержанная, часто плакала по ночам.
– Может, съездить? Проведать? – предложил как-то Павел.
– Она запретила. Сказала, чтобы не мешали ему адаптироваться.
Они сидели на крыльце. Октябрь выдался холодным, но в дом идти не хотелось.
– Знаешь, – сказала вдруг Марина. – Я все думаю… Мы ведь знали, что любовь – это не только радость. Что иногда любить – значит отпустить. Но я не думала, что это так больно.
Павел обнял ее.
– Он же помнит нас?
– Помнит. Обязательно помнит.
~ ~ ~
В конце ноября раздался звонок. Незнакомый номер.
– Марина Сергеевна? – голос Оксаны звучал устало. – Можно… можно нам приехать?
Лешка вылетел из машины и бросился к дому. Но на пороге остановился, неуверенно глядя на Марину.
– Можно… можно я войду?
Она подхватила его на руки, прижала к себе.
– Ты же наш, – прошептала она. – Наш мальчик.
Оксана стояла у калитки.
– Он плачет каждую ночь. Зовет вас. Я… я думала, что смогу. Что материнский инстинкт… Но он не мой уже. Он ваш.
– Входите, – сказал Павел. – Поговорим.
Они сидели на кухне. Дети унесли Лешку наверх – показывать, что изменилось за время его отсутствия.
– Я подпишу отказ, – сказала Оксана. – Все подпишу. Только… можно мне иногда его видеть? Не как мама. Как… как тетя дальняя.
Марина взяла ее за руку.
– Конечно. Приезжайте. На дни рождения, на праздники. Вы же… вы же тоже его любите.
Оксана заплакала.
– Спасибо. Спасибо вам.
~ ~ ~
Весной во двор въехал старый цыганский фургон. Целый табор остановился в поле за селом, но этот – отдельно, прямо напротив их дома.
– Мам, цыгане! – закричал Витя. – Запирай кур!
Но из фургона вышла молодая женщина с младенцем на руках и пошла прямо к калитке.
– Помогите, – сказала она просто. – Ради Христа, помогите.
Оказалось, ее прогнали из табора. Родила вне брака, позор на весь род. Младенцу было месяца два, не больше.
– Я работать буду. Что угодно. Только не гоните. Хоть в сарае переночевать…
Марина смотрела на нее, на младенца, потом на Павла.
– Ну что, – сказал он, усмехнувшись. – Комната Лешкина как раз освободилась. Он теперь с близнецами спит.
– Вы… вы серьезно?
– А что? – Марина взяла младенца на руки. – У нас тут детей не считают. Катя, неси пеленки чистые! Маша, грей воду!
~ ~ ~
Звали ее Роза. Младенца – Тимур. Черноглазый, смуглый, он сразу стал любимцем всего дома. Дети таскали его на руках, пели песни, показывали погремушки.
Роза оказалась золотыми руками – шила, вязала, готовила так, что Павел шутил: “Еще немного, и я тебя удочерю, чтоб не сбежала”.
К лету она уже была не приживалкой, а членом семьи. Старшей дочерью, которая помогает матери с хозяйством и детьми.
– Знаешь, – сказала как-то Марина, укачивая Тимура. – Я все думала, почему у нас такой большой дом получился. Теперь знаю.
– Почему? – спросила Роза.
– Потому что сердце у нас такое же. Большое. На всех хватает.
~ ~ ~
Прошло пять лет. Лешка пошел в школу, близнецы – в пятый класс, Катя готовилась к выпускному. Тимур носился по двору, путаясь в трех языках – русском, цыганском и том особенном детском, на котором говорят только между собой.
Роза вышла замуж за учителя из соседней школы. Свадьбу играли во дворе – места хватило всем. Табор ее простил и приехал целиком, превратив тихую улицу в праздник с песнями и плясками.
– Я заберу Тимура, – сказала она Марине. – Мы теперь своим домом…
– А он захочет? – усмехнулся Павел, показывая на Тимура, который вместе с Лешкой строил крепость из стульев.
– Да и места у вас там всего две комнаты, – добавила Марина. – Оставайтесь пока. Потом разберемся.
Они так и остались. Все вместе. В доме, который Павел когда-то построил “на будущее”, теперь жило четырнадцать человек, не считая кошек и собаки.
По вечерам, когда вся орава собиралась за длинным столом, который пришлось делать на заказ, Марина смотрела на этот шум, гам, смех и думала: вот оно, счастье. Не в покое, не в порядке. В этом хаосе любви, где каждый ребенок знает – он дома. Он любим. Он свой.
– О чем задумалась? – спросил Павел, обнимая ее.
– Да так… Помнишь, ты говорил – мало ли, вдруг детей много будет?
– Ну?
– Мало не получилось, – рассмеялась она.
– Зато весело, – подмигнул он.
А потом Лешка встал на стул и крикнул:
– Внимание! Я придумал! Давайте каждое лето будем собираться все-все вместе! И дети наши потом! И внуки! Чтоб помнили!
– Что помнили? – спросила маленькая Даша, младшая дочка.
– Что мы – семья. Одна большая семья. И неважно, как мы тут оказались. Важно, что мы вместе.
И все закричали “Ура!” – громко, радостно, так, что соседи в окна выглянули.
А Марина смотрела на них и улыбалась сквозь слезы. Потому что знала – пройдут годы, дети вырастут, разъедутся. Но всегда будут возвращаться. В этот дом, где их любят не по крови, а по сердцу. Где не считают, сколько ртов надо накормить. Где для каждого найдется место за столом и в душе.
Дом, где живет любовь.
© Михаил Вяземский. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.
