Дача досталась Софье от родителей. Небольшой участок, но ухоженный — она каждое лето выращивала там розы. Разные сорта: плетистые, чайные, флорибунда. Соседи заглядывались на её розарий, а она дарила им черенки и рассказывала, как ухаживать.
Она открыла скрипучую калитку и прошла к домику. Внутри было холодно. Софья попыталась растопить печку, но дрова отсырели. Она села на старый диван и заплакала.
«Господи, за что? За что мне всё это?»
Слёзы текли и текли. Потом Софья задремала. Ей снилось, что она молодая, Роман трезвый и любящий, а маленькая Кристина бежит к ней с криком: «Мамочка, мамочка!»
Проснулась она от того, что кто-то тряс её за плечи.
— Эй, женщина! Вы живы? Женщина!
Софья с трудом открыла глаза. Перед ней стоял мужчина лет пятидесяти — седоватый, но ещё крепкий.
— Что вы тут делаете? Замёрзнуть решили?
— Я… я…
— Ладно, потом расскажете. Пойдёмте ко мне, я печку растоплю, чаю дам.
Он помог ей встать и повёл к соседнему участку. Софья раньше видела этого мужчину — он редко приезжал, всегда один.
— Меня Григорий зовут. Григорий Павлович. А вас?
— Софья.
— Вот и познакомились наконец-то. Три года соседями, а только сейчас… Садитесь к печке, я сейчас растоплю.
Софья удивлённо посмотрела на него. Он знал, что они соседи?
Григорий, словно прочитав её мысли, смущённо улыбнулся:
— Я давно за вашими розами наблюдаю. И за вами… Простите, если что не так говорю. Я военный пенсионер, полковник запаса. Не очень умею красиво выражаться.
Григорий быстро развёл огонь, поставил чайник.
— Рассказывайте, что случилось. Чего вы в новогоднюю ночь одна на даче?
Софья молчала. Потом вдруг начала говорить — о муже, о дочери, о своей жизни. Григорий слушал, кивал, подливал чай.
— Да, не повезло вам, — сказал он, когда она замолчала. — Но знаете что? Может, оно и к лучшему.
— Как это — к лучшему?
— А так. Вам сколько лет?
— Сорок пять.
— Молодая ещё! Жизнь только начинается. А этих… забудьте. Не стоят они ваших слёз.
— Но это моя семья…
— Семья — это где любят и ждут. А где бьют и унижают — это не семья.
Софья задумалась. А ведь он прав…
— Слушайте, Софья, у меня предложение. Я тут живу постоянно, после армии в город возвращаться не захотел. Дом большой, места хватает. Оставайтесь у меня пока. А там… может, и навсегда останетесь?
Он произнёс последние слова тихо, глядя в сторону.
— Григорий Павлович, я же вас не знаю…
— Зато я вас знаю. Три года наблюдаю, как вы с розами возитесь, как за ними ухаживаете. Человека по отношению к цветам видно. Вы добрая, заботливая… Простите старого солдата, но я… Словом, давайте попробуем? Просто пожить рядом, познакомиться получше. А если не сложится — я вас не держу.
Софья посмотрела в его глаза — честные, открытые. В них читалась надежда.
— Хорошо. Спасибо вам.
— Вот и славно. С Новым годом вас, Софья! И знаете что? Весной посадим ещё розы. Вместе. У меня есть каталог с редкими сортами…
— Английские розы Дэвида Остина? — оживилась Софья.
— Точно! Вы знаете?
— Мечтаю о них давно…
— Значит, будут у нас английские розы. Целый сад будет.
За окном всё так же падал снег. Но теперь он казался не холодным, а сказочным. Новая жизнь начиналась со снежинок на ресницах и обещания розового сада.
© Михаил Вяземский. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.
