Старик Фёдор медленно вёл внучку Лизу по дорожкам старого кладбища. Девочке было всего восемь, но она уже привыкла к этим воскресным походам.
— Дед, а почему у нас два памятника? — спросила она, показывая на белый мрамор и рядом стоящий покосившийся деревянный крест.
Фёдор присел на скамейку, притянул внучку к себе.
— Это долгая история, Лизонька. Про твою бабушку Елену и про меня. Про то, как люди с разных планет могут встретиться и полюбить друг друга…
Девочка устроилась поудобнее. Она любила дедушкины истории.
— Я родом из деревни Кривцово, что под Вязьмой. Простой парень был — школу бросил после восьмого класса, на тракторе пахал. А твоя бабушка… Она из профессорской семьи была. Отец её — директор оборонного завода, мать — начальник конструкторского бюро.
— Как в сказке про принцессу! — воскликнула Лиза.
— Вот именно, — усмехнулся Фёдор. — Только принцесса эта по распределению после мединститута попала к нам в районную больницу. Красавица была — высокая, стройная, глаза серые, умные такие…
Он замолчал, вспоминая.
— Познакомились мы на танцах в клубе. Я тогда уже в районе известным был — не плохим, нет, просто заметным. На машине начальника МТС водителем работал, да ещё и в карты удачливо играл. Кличка у меня была — Федя Шальной.
— Почему шальной?
— Да лихо я водил, все гаишники от меня шарахались. Ну и характер у меня такой был — весёлый, бесшабашный. Бабы ко мне липли, а я… — он покачал головой. — Молодой был, дурной.
Лиза нахмурилась: — А бабушка?
— А бабушка твоя меня приручила. Как? Сам не знаю. Привезла к своей маме в город на смотрины…
Фёдор вспомнил тот день как вчера. Трёхкомнатная сталинка в центре города, накрахмаленная скатерть, фарфоровый сервиз.
— Мама, познакомься, это Фёдор, — сказала тогда Елена.
Анна Сергеевна, её мать, оглядела его с ног до головы. Фёдор был в своём лучшем пиджаке, но чувствовал себя медведем в посудной лавке.
— Не подлить ли вам чайку из серебряного чайничка? — пошутил он неловко.
Тёща будущая поморщилась. А когда он вышел покурить, услышал через приоткрытое окно:
— Леночка, опомнись! Вы же с разных планет! Где ты — медик с красным дипломом, а где он — тракторист без аттестата!
— Мама, но я его люблю…
— Это самое страшное, что может случиться, — когда люди из разных миров полюбят друг друга.
— И что, поженились? — спросила Лиза.
— Поженились. Друг отца твоей бабушки, Пётр Петрович, помог нам с работой в городе. Елену перевели в областную больницу, а меня взяли водителем в обладминистрацию. Хорошее место было, денежное.
Фёдор встал, подошёл к памятнику, смахнул невидимую пылинку с мрамора.
— Только твоя прабабушка Анна Сергеевна права была. Мы правда были разные. Елена на органные концерты ходила, на выставки художников. А я в это время в карты резался с мужиками. Она Толстого читала, а я в китайском халате с драконами дома щеголял — подарил кто-то, понравилось.
— Смешно! — хихикнула Лиза.
— Смешно, да не очень. Анна Сергеевна меня только «товарищ Кузнецов» называла. По моей настоящей фамилии. А я злился, но помалкивал.
Он вернулся на скамейку.
— Родился твой папа — Михаил. Я думал, вот теперь всё наладится. Но стало только хуже. Елена сама за меня вечернюю школу закончила — все контрольные писала, сдавала. Аттестат мне принесла, а я даже не знал, где эта школа находится.
— Как это — сама закончила?
— А вот так. Стыдно ей было, что муж без образования. А мне… мне всё равно было. Я всё больше на работе пропадал. Там у нас буфетчица была — Галина. Простая баба, из Сергача приехала. С ней мне легко было, понимаешь?
Лиза кивнула, хотя ничего не понимала.
— Анна Сергеевна через три года после нашей свадьбы умерла. В день похорон жена мне сказала: «Знаешь, Федя, нас с тобой рядом не похоронят. Мы слишком разные. Завтра подаю на развод».
— И подала?
— Нет. Так и жили — в одной квартире, но как чужие. Я в одной комнате, она в другой. Разговаривали раз в неделю, не больше. Миша между нами бегал…
Фёдор тяжело вздохнул.
— А потом случилась история, которая всё изменила. Встретил я однажды странного старика. Подвёз его, а оказалось — это знаменитый учёный был, в ссылке у нас жил. Академик Воронов. Создатель каких-то там секретных разработок.
— И что?
— А то, что из-за этой встречи меня с хорошей работы попросили. Начальство решило, что я с ним связан как-то. Бред, конечно, но пришлось уйти. Потом я много где работал — и в речном порту, и в таксопарке…
Лиза взяла деда за руку: — А папа?
— Папа твой военное училище закончил, офицером стал. В Забайкалье служил. Там и маму твою встретил — Дашу. Она местная была, из бурятской семьи.
— Мама рассказывала!
— Привёз он её к нам знакомиться. Сидим вчетвером за столом, как настоящая семья. Я тогда Елене и говорю: «Вот твоя мать про нас говорила — разные. А они, посмотри, тоже разные — русский офицер и бурятская девушка». А Елена отвечает: «Она говорила не «разные», а «другие». Это не одно и то же».
Фёдор замолчал. Самое тяжёлое было впереди.
— Через год твой папа погиб на учениях. Танк загорелся, он экипаж спасал… Героем погиб. А Елена… она не выдержала. Через год рак у неё нашли. Быстро сгорела.
Лиза прижалась к деду.
— Перед смертью она мне сказала: «Федя, прости меня. Мама была не права. Мы не разные были. Мы просто любить друг друга не научились». Я тогда все связи свои старые поднял, чтобы её здесь похоронить, на старом кладбище. Рядом с её родителями. И место себе выбил — чтобы рядом лежать.
— А мама? Как она одна осталась?
— Не одна. Мы с ней вдвоём тебя растили. Она меня папой называла, хоть я ей и не родной был. Хорошая у тебя мама, Лиза. Из тех женщин, что семью держать умеют.
Он встал, отряхнул колени.
— Вот и вся история. Крест деревянный — это я первый поставил, когда денег на памятник не было. А мрамор — потом заказал, когда скопил. Но крест оставил. Пусть стоит. Как память о том, что и простые люди любить умеют.
Лиза обняла деда: — Дед, а вы с бабушкой всё-таки любили друг друга?
Фёдор погладил её по голове: — Любили, внученька. Просто поздно это поняли. Когда уже ничего исправить было нельзя.
Они постояли ещё немного у могилы, потом медленно пошли к выходу. Фёдор тяжело опирался на палочку — нога побаливала.
— Дед, а ты к бабушке каждое воскресенье ходишь?
— Каждое, Лизонька. При любой погоде.
— Почему?
— Чтобы сказать ей то, что при жизни сказать не успел. Что мы не разные были. Просто оба упрямые и глупые. И что я её любил. По-своему, неумело, но любил.
Они вышли за ворота кладбища. Дома их ждала Даша — сварила борщ, напекла блинов. Странная семья — старый русский дед, молодая бурятская сноха и восьмилетняя внучка. Но семья настоящая, где все друг друга любят и берегут.
А на старом кладбище остались стоять рядом белый мраморный памятник и простой деревянный крест. Как память о том, что любовь не знает границ, но понимаем мы это слишком поздно.
© Михаил Вяземский. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.
