Елена Игоревна сидела на кухне и пила чай с подругой Ольгой, когда входная дверь хлопнула. В квартиру ввалился сын Павел — двадцать четыре года, диплом инженера в кармане, вся жизнь впереди.
— Мам, пап, познакомьтесь! — выпалил он с порога. — Это Света. Мы подали заявление в ЗАГС.
За его спиной стояла девушка. Худенькая до прозрачности, с огромными серыми глазами, в которых плескался страх. Толстенная коса спускалась почти до пояса, а поверх легкого платьица была накинута старенькая куртка.
— Здравствуйте, — прошептала она, теребя край рукава.
Виктор Иванович, отец Павла, вышел из комнаты, окинул девушку внимательным взглядом и кивнул:
— Проходи, дочка. Чего в дверях стоять.
Ольга тут же полезла с расспросами:
— Откуда вы познакомились-то? Где учишься, милая?
— В командировке познакомились, — ответил за Свету Павел. — В Степногорске. Она в медучилище поступает.
Позже, когда молодые ушли гулять, Ольга набросилась на Елену:
— Ты что, с ума сошла? Откуда она? Кто родители? Смотри, как одета — явно из неблагополучной семьи! Твой Павлик с красным дипломом, а тут…
— Прекрати! — рявкнул Виктор. — Не твоё дело.
— Да я же добра желаю! Смотрите, не прописывайте сразу, а то…
— Ольга, иди домой, — холодно сказала Елена.
Когда подруга ушла, Виктор обнял жену:
— Не слушай её. Девочка хорошая, сразу видно. Напуганная только очень.
Вечером Павел рассказал правду. Света выросла в детдоме. Мать пила, отца не знала. До четырнадцати лет жила с бабушкой, потом та умерла. В восемнадцать выпустилась из детдома, получила комнату в общежитии при фабрике.
— Я её оттуда забрал, — тихо сказал Павел. — Там её обижали. Она такая… беззащитная. Мам, ты же поймёшь?
Елена вздохнула. Поймёт ли? Хотела для сына другого — девушку из хорошей семьи, с образованием. Но посмотрела на его глаза и промолчала.
До свадьбы молодые жили у родителей — Света в комнате Павла, а он на раскладушке в кухне. И тут началось. Девочка ничего не умела. Борщ у неё получался водой с капустой, котлеты разваливались, а когда она попыталась погладить штору — прожгла дыру.
— Господи, да чему её в детдоме учили? — не выдержала однажды Елена.
— А тебя чему в семье учили? — парировал Виктор. — Забыла, как в первый год замужества плакала над подгоревшей кашей? А ей восемнадцать всего, и никто никогда не показывал, как правильно.
После свадьбы сняли комнату. Света устроилась санитаркой в больницу — ночные смены, чтобы днём учиться. Девяностые годы, талоны на продукты, зарплату не платят месяцами.
— Совсем исхудала девочка, — переживала Елена, навещая молодых. — Одни глаза на лице остались.
Однажды Ольга притащила две импортные сковородки с антипригарным покрытием — невиданная по тем временам роскошь.
— Держи, подруга! По блату достала. Себе возьмёшь?
— Нет, молодым отдам. У них совсем туго с деньгами.
— Вот дура! Себе бы оставила!
Но Елена уже решила. Отнесла сковородку, долго объясняла Свете, как пользоваться: только деревянной лопаткой, мыть мягкой губкой.
Через неделю пришла в гости. Павла дома не было, а Света сидела на кухонном полу и рыдала. Рядом лежала сковородка, начищенная металлической мочалкой до алюминиевого блеска. Всё покрытие содрано.
— Я… я отвлеклась… мясо пригорело… — всхлипывала она. — Я думала, если почищу… Простите меня! Я куплю новую, обязательно куплю!
И тут что-то оборвалось в груди у Елены. Села рядом на пол, обняла худенькие плечи:
— Да господь с ней, со сковородкой! Что ж ты так убиваешься, доченька? Подумаешь, железка! Мы живы, здоровы — вот что важно!
— Но она же дорогая… вы специально для нас…
— Светочка, милая, да плевать на неё! Ты себя не вини, слышишь?
Так их и застал вернувшийся Павел — на полу, в обнимку, обе заплаканные. Хотел что-то спросить, но махнул рукой и вышел — пусть поговорят.
С того дня всё изменилось. Елена больше не искала в Свете недостатки, а видела дочь, которой не хватило материнского тепла. Учила готовить, вязать, просто разговаривали о жизни. А Света расцветала на глазах — исчез затравленный взгляд, появилась улыбка.
Прошли годы. Тридцать лет как один день. Света — теперь Светлана Михайловна — заведующая отделением в кардиоцентре. У них с Павлом двое детей: дочь Настя заканчивает медицинский, сын Артём в одиннадцатом классе.
Виктор как-то разворчался — внуки подарили новый смартфон, а он в кнопках запутался, психанул так, что давление подскочило.
— Папа, не переживай! — Света по телефону успокаивает. — Сейчас приеду, с давлением разберёмся. А телефон — подумаешь! Артёмка вечером забежит, всё настроит. Не получится — другой купим. Что ж ты так убиваешься? Мы все живы, здоровы — это главное!
Лена слушает и улыбается. Узнаёт свои слова, сказанные тридцать лет назад над злополучной сковородкой. Тогда она и подумать не могла, что испуганная девочка с косой до пояса станет опорой всей семьи, любимой дочерью.
— Вот повезло же вам со Светой! — завидует Ольга. — Моим зятьям до неё как до луны. И внуки какие воспитанные!
Елена кивает, а про себя думает: «Не повезло, а разглядели вовремя. Не в сковородке счастье, а в том, чтобы рядом был человек, который скажет: не переживай, всё будет хорошо».
И всё действительно хорошо.
