Виктор Палыч и его последняя Маша

Виктор Палыч любил считать себя дрессировщиком. Не только своего годовалого добермана Графа, но и всех, кто попадал в орбиту его неотразимого, по его мнению, обаяния. Особенно женщин. Особенно молодых. А в свои пятьдесят он искренне считал, что находится на пике мужской привлекательности.

— Женщины стареют раньше мужчин, — любил повторять Виктор Палыч, потягивая дорогой коньяк в своей московской квартире. — Это закон природы.

Его последнее “приобретение” — двадцатипятилетняя Тоня из подмосковного поселка — сидела рядом и вежливо улыбалась. Виктор встретил ее во время рыбалки с друзьями. Она читала Чехова на берегу реки, что в его глазах было признаком “перспективности материала”.

— Антонина — дурацкое имя, — безапелляционно заявил он при знакомстве. — Буду звать тебя Машей.

— Но… — попыталась возразить девушка.

— Никаких “но”, — отрезал Виктор Палыч. — Все мои женщины — Маши. Так проще.

Виктор гордился своей “системой”. Первая жена-ровесница, от которой он “свалил” к тридцати годам из-за “потери девичьих форм после родов”. Вторая — бывшая секретарша, провинциалка, несостоявшаяся актриса, которая имела наглость “контролировать его и тянуть на себя внимание”. Обеих он называл Машами. И вот теперь третья — молоденькая, “уютная и понятливая” девушка из глубинки.

— Главное — правильная дрессировка, — подмигивал он своему доберману, когда они с Тоней-Машей гуляли по парку. — Правда, Граф?

Доберман смотрел на хозяина с выражением, которое можно было трактовать как угодно, но почему-то казалось, что собака понимает гораздо больше, чем следовало бы.

Тоня не спорила, когда Виктор Палыч назвал ее Машей. В конце концов, у всех свои причуды. Читая Чехова на берегу реки в тот день, она как раз размышляла о человеческих слабостях и странностях.

Когда солидный мужчина подошел познакомиться, она вспомнила рассказ “Человек в футляре” и почему-то представила Виктора Палыча именно таким — человеком, запершимся в футляре собственных представлений о мире.

В поселке Тоня работала библиотекарем и готовилась поступать в аспирантуру по русской литературе. Но родители болели, требовались деньги на лечение, и когда состоятельный москвич предложил “взять ее под крыло”, она согласилась.

— Он искренне думает, что дрессирует меня, — шептала она Графу, когда Виктора Палыча не было дома. — Как считаешь, кто кого на самом деле дрессирует?

Доберман понимающе склонял голову набок.

Прошло полгода. Виктор Палыч был доволен своей жизнью. Молодая жена не задавала лишних вопросов, когда он “задерживался” на работе, готовила вкусно, выглядела безупречно. А главное — не лезла в его личное пространство.

— Если мужчина не дома, это не значит, что он изменяет, — повторял он свою мантру. — Этого женщины в возрасте понять не могут. Им не дано. Но молодую можно правильно воспитать.

В этот вечер он задержался особенно сильно. Вернувшись за полночь, он обнаружил в квартире полумрак. Только настольная лампа освещала гостиную, где в его любимом кресле сидела Тоня. Рядом с ней на полу лежал доберман.

— А, ты не спишь, Маша, — бросил Виктор Палыч, снимая пальто.

— Меня зовут Антонина, — спокойно произнесла девушка, перелистывая страницу книги. — Но друзья называют меня Тоней.

Виктор Палыч замер.

— Что?

— И я защитила диссертацию, — продолжила она. — Дистанционно. По Чехову. “Психологические портреты мужчин, заключенных в футляр собственных иллюзий”. Твоя финансовая помощь очень пригодилась, спасибо.

Виктор Палыч открыл рот, но не нашелся, что сказать.

— А еще я познакомилась с твоей дочерью. Замечательная девушка. И с первой женой тоже. И со второй. Знаешь, у нас оказалось много общего.

Доберман тихо рыкнул, и Тоня успокаивающе положила руку ему на голову.

— И да, Граф теперь будет жить со мной. Мы с ним отлично ладим.

— Что значит “с тобой”? — наконец выдавил Виктор Палыч.

— Это значит, что я съезжаю, — улыбнулась Тоня. — И забираю Графа. А еще половину твоего имущества по брачному договору, который ты подписал, не читая. Там есть пункт о “моральном ущербе в случае психологического давления, включая переименование супруги”. Мой научный руководитель — юрист по первому образованию, представляешь, какое совпадение?

Виктор Палыч побледнел и тяжело опустился на диван.

— Кстати, — добавила Тоня, вставая, — твои бывшие жены передавали привет. Знаешь, что интересно? Ни одну из них не звали Машей. Татьяну ты называл Машей, это верно. А вот первую жену звали Александрой. Но ты этого, видимо, не помнишь.

Она щелкнула пальцами, и доберман встал рядом с ней.

— Пойдем, Граф! — она подмигнула собаке, и Виктору Палычу показалось, что пес в ответ усмехнулся.

Через месяц Виктор Палыч сидел в своей полупустой квартире. На столе лежала раскрытая книга Чехова. «Человек в футляре». Он так и не понял, как молодая провинциалка обвела его вокруг пальца. И кто кого на самом деле выдрессировал.

А в маленьком подмосковном домике Тоня, ее родители, Граф и тонкая стопка научных дипломов наслаждались тихим семейным вечером. Новая жизнь только начиналась.

© Оккультный Советник. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.