Предыдущие части трилогии читать здесь:
Знаете, есть дни, когда судьба решает пошутить. А есть дни, когда она откровенно издевается. Сегодня был именно такой день.
Всё началось с того, что Лиза — моя неутомимая соседка — решила перейти от осады к штурму. Утром я по привычке выглянул в глазок, прежде чем выйти из квартиры. Чисто. Открыл дверь — и чуть не получил инфаркт.
Лиза стояла прямо у порога с подносом блинов.
«Федечка! Доброе утро! Я тут подумала — какой смысл завтракать по отдельности? Несу горяченькие!»
За её спиной маячили все трое детей в выходной одежде.
«Лиза, я на работу опаздываю…»
«В субботу? Не смеши! Я всё про тебя знаю. Дети, заходите к дяде Феде!»
«К папе!» — поправил её младший.
Я попятился в квартиру, она — следом. Понял: если сейчас не сбегу, блины плавно перейдут в обед, ужин и совместное проживание.
«Ой, я же утюг не выключил!» — соврал я и метнулся к двери.
«Я проверю!» — Лиза двинулась в спальню.
Этого шанса было достаточно. Я выскочил на лестницу и помчался вниз.
Выскочил на улицу и нырнул в первую открытую дверь. Оказалось — кафе. Маленькое, уютное, битком набитое людьми. И тишина.
На импровизированной сцене стояла женщина и что-то рассказывала. Я протиснулся в угол, стараясь стать невидимым. И тут женщина повернулась.
Вероника.
Двадцать пять лет прошло, а я узнал её мгновенно. Те же внимательные глаза за очками, та же привычка поправлять выбившуюся прядь. Только теперь в волосах серебряные нити, а в уголках глаз — лучики морщинок.
Она тоже меня узнала. Замолчала на полуслове, потом улыбнулась:
«О, к нам присоединился ещё один слушатель. Проходите, не стесняйтесь».
Публика обернулась. Я покраснел как школьник и плюхнулся на ближайший стул.
Вероника продолжила лекцию о символизме в современной литературе. Я сидел и делал вид, что понимаю. На самом деле в голове крутилась только одна мысль: «Она здесь, она реальна, она помнит меня».
Через пять минут в окне показалась растрёпанная Лиза. Я сполз под стол. Вероника, не прерывая рассказа о метафорах, подошла к окну и задёрнула штору.
Лекция закончилась. Публика расходилась, а я всё сидел, не зная, что сказать. Вероника подошла первой:
«Фёдор? Это ведь ты?»
«Привет, — выдавил я. — Отличная лекция. Особенно про… эм… символы».
«Ты хоть слово понял?»
«Ни единого».
Она рассмеялась: «Тогда зачем пришёл?»
«Прятался».
«От кого?»
В этот момент дверь распахнулась. Лиза ворвалась как фурия:
«Федечка! Я везде тебя искала! Нас дети ждут!»
Я вскочил, готовый бежать дальше.
«Лиза, — выдохнул я, — сколько раз говорить — мы не семья!»
«Как это не семья? Дети уже привыкли!»
Вероника смотрела на эту сцену с изумлением. Потом вдруг взяла меня за руку:
«Простите, но он со мной».
Лиза выпучила глаза: «Кто вы такая?»
«Его… невеста», — спокойно сказала Вероника.
Не знаю, кто был больше в шоке — я или Лиза.
«Невеста?! — взвизгнула соседка. — Но мы же договаривались!»
«Мы ни о чём не договаривались», — наконец нашёл голос я.
«Как это?! А наши планы? Объединение квартир? Дети тебя папой называть готовы!»
«Лиза, я тебе сто раз говорил…»
«Ах так?! — Лиза перешла в наступление. — Ну и оставайся со своей… интеллигенткой! Посмотрим, как она тебе борщи варить будет!»
Она выскочила, хлопнув дверью так, что задребезжали стёкла.
Мы с Вероникой остались вдвоём. Молчание затягивалось.
«Спасибо, — наконец сказал я. — За невесту».
«Не за что. У меня тоже утро выдалось весёлое. Бывший приехал из Германии. С кольцом и планами на совместную жизнь».
«Философ?»
«Он теперь бизнес-гуру. Как ты знаешь про философа?»
«Серёга рассказывал. Твой брат. Мы иногда созваниваемся».
«Ясно. И что он ещё рассказывал?»
«Что ты одна. И что…» — я замялся.
«Что?»
«Что ты иногда спрашиваешь обо мне».
Вероника покраснела: «Предатель. Ладно, пойдём отсюда. Твоя невеста может вернуться с подкреплением».
Мы вышли на улицу. Осенний день был удивительно тёплым. Шли молча, потом я не выдержал:
«Хочешь посмотреть мой магазин?»
«Антиквариат? Серёга говорил, у тебя своё дело».
«Небольшое. Но уютное».
Магазин встретил нас тишиной и запахом старых вещей. Вероника с интересом разглядывала витрины.
«Красиво. Как музей».
«Каждая вещь — чья-то история. Вот это кресло, например, принадлежало актрисе МХАТа. А в этом секретере хранил рукописи забытый поэт».
«Поэт?» — она улыбнулась. — «Ты ведь тоже писал стихи?»
Я смутился: «Глупости юности».
«Покажешь?»
«Ни за что. Это же позор».
«А если я свои дневники покажу? Там такое самомнение, что стыдно вспоминать».
Я задумался. Потом полез в ящик стола и достал потрёпанную тетрадь:
«Только не смейся».
Вероника открыла первую страницу. Читала молча, потом подняла глаза:
«Это всё обо мне?»
«Ну… да».
«Господи, Федя. Тут же целый том».
«Два, — признался я. — Вторая тетрадь в другом ящике».
Она села в то самое кресло актрисы и углубилась в чтение. Я заварил чай, поставил рядом чашку. Она читала и время от времени всхлипывала от смеха.
«О боже, вот это рифма! «Вероника — черника»?»
«Мне было пятнадцать!»
«А это что? «Глаза как омут, в них я тону-то»?»
«Шестнадцать. Переходный возраст».
Но потом она притихла. Дошла до последних страниц, где стихи стали проще и честнее.
«Это ты когда написал?» — она показала на последнее стихотворение.
«В прошлом году».
«Но тут же…» — она запнулась.
«Да. Я так и не смог забыть».
Молчание. Потом Вероника сказала:
«Знаешь, я ведь тоже… Все эти годы сравнивала всех с тобой. С тем мальчиком, который смотрел с обожанием. Идиотизм, правда?»
«Полный», — согласился я. — «Мы оба идиоты. Столько лет потеряли».
«Или наоборот?» — она задумалась. — «Может, нам нужны были все эти… приключения? Философы, ведьмы, художники, соседки с тремя детьми?»
«Чтобы понять что?»
«Чтобы понять, что нам на самом деле нужно. Я бы в двадцать лет не оценила мужчину, который хранит мои стихи четверть века. А ты бы не понял женщину, которая может быть не идеальной».
В дверь постучали. Мы переглянулись.
«Лиза?» — прошептала Вероника.
«Похоже».
«Бежим?»
«А куда?»
«Не знаю. Куда-нибудь. Главное — вместе».
Я взял её за руку: «Всю жизнь буду бегать, если надо».
«Договорились».
Мы выскользнули через чёрный ход, как два подростка, сбегающих с уроков. На улице Вероника вдруг остановилась:
«Федь, а ведь мы даже кофе вместе не пили».
«Так выпьем».
«И поговорим?»
«О чём?»
«Обо всём. У нас двадцать пять лет накопилось».
«Вечности не хватит».
«Ну и отлично. Значит, будет чем заняться в вечности».
Мы шли по осеннему городу, два немолодых человека с богатым опытом неудач. И знаете что? Может, все эти неудачи и были нужны. Чтобы понять простую вещь: иногда нужно всю жизнь бежать от неправильного, чтобы наконец догнать правильное.
А Лизе я потом открытку пришлю. Из свадебного путешествия.
P.S. Некоторые бдительные подписчики поинтересовались: что это Оккультный Советник вдруг с эзотерики на любовные истории переключился? Мол, ждём откровений о магии, а получаем приключения Фёдора с его невестами.
Отвечаю: а вы пробовали практиковать шестнадцать часов подряд? То-то же. Даже самому серьёзному магу иногда хочется расслабиться и рассказать историю. Что-нибудь про обычных людей.
Кроме того, если подумать — что может быть мистичнее историй о судьбе, где Бог играет в шахматы с человеческими жизнями.
Так что считайте эти рассказы практикумом по житейской магии. Или просто перекуром между ритуалами — как вам удобнее. А если категорически не заходит — так и напишите. Вернусь к чистой эзотерике, благо материала хватает.
© Оккультный Советник. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.
