Туман стелется по земле, обволакивая надгробия старого городского кладбища. Я поднимаю воротник своего пальто и вдыхаю сырой февральский воздух. Для обычного человека здесь царит тишина, нарушаемая лишь шелестом опавших листьев и отдаленным карканьем ворон. Но для меня это место никогда не бывает безмолвным.
Я начал практиковать эзотерические техники двадцать лет назад — сначала из любопытства, потом из необходимости понять шёпот мёртвых, который я слышал с детства. Медитации, работа с энергетическими потоками, изучение древних текстов — всё это привело к тому, что завеса между мирами стала для меня тоньше папиросной бумаги.
Каждое воскресенье я прихожу сюда. Живые считают меня странным и нелюдимым отшельником, некоторые уверены, что я писатель и работаю над книгой. Но мертвые… мертвые видят во мне слушателя.
«Семьдесят два года,» — читаю я на сером камне, проводя рукой по холодному мрамору. Мы, живые, так цепляемся за числа. Годы, даты, возраст — как будто эти цифры могут измерить ценность прожитой жизни.
Внезапно воздух вокруг меня меняется. Становится гуще, плотнее. Я чувствую её присутствие раньше, чем слышу голос.
«Здравствуйте, Михаил, вы снова здесь?» — В моем сознании звучит голос Марии Петровны, хрупкой старушки, которая покоится под этой плитой. Я не вижу её физическими глазами, но моё внутреннее зрение различает её силуэт — в выцветшем синем платье, с седыми волосами, собранными в аккуратный пучок.
«Да, Мария Петровна. Как обещал,» — отвечаю я вслух. На кладбище никого нет, и я могу не опасаться косых взглядов.
«Шестьдесят лет я прожила с моим Вадимом, — её голос наполнен нежностью. — Шестьдесят лет, представляете? Сейчас молодежь так не умеет — терпеть, прощать, принимать. Он ждёт меня там, в иномирье, но я всё задерживаюсь. Намеренно здесь зависла… Мой внук Костя часто ко мне приходит. Вчера привёл правнучку, такую крошечную, с глазами, как у моего Вадима. Хочу ещё немного побыть здесь, посмотреть, как она растет…»
Я сажусь на скамейку. Мария Петровна всегда была разговорчивой. При жизни она работала учительницей младших классов, и эта привычка рассказывать истории осталась с ней и после смерти.
«Знаете, я всегда боялась гроз. С самого детства. Вадим обнимал меня во время каждой вспышки молнии. Даже когда ему было уже за восемьдесят, и руки его дрожали, он всё равно обнимал меня, чтобы я не боялась…»
Я слушаю. Это главное, что я могу сделать для мёртвых — слушать. В эзотерической практике есть понятие «проводник» — тот, кто помогает Душам переходить в иные сферы. Но я не провожаю их. Я просто даю им возможность быть услышанными последний раз.
Когда голос Марии Петровны затихает, я поднимаюсь и иду дальше. Мои шаги ведут меня к могиле с черным камнем.
«А вот и мой любимый медиум!» — раздается громкий баритон Игоря Севастьянова. При жизни он был военным корреспондентом и погиб от инфаркта четыре года назад. — «Как жизнь на стороне живых? Выпить хочешь? Ах да, я забыл, что не могу угостить тебя…»
Его смех резонирует в моей голове. Игорь всегда был полон энергии.
«Как дела, Игорь?» — спрашиваю я, присаживаясь на корточки возле его могилы.
«А что мне сделается? Отдыхаю. Знаешь, странное дело — я был в Чечне, в Афганистане, в Сирии. Снимал, как люди умирают. А сам умер, копая картошку на даче. Есть в этом какая-то космическая ирония, не находишь?» И Дух разразился хохотом.
Он рассказывает мне истории с фронта. О песчаных бурях, о пулях, о страхе и о том, как этот страх преодолевать. О братстве, возникающем между людьми, когда смерть дышит им в затылок.
«Ты ведь понимаешь, почему видишь нас? — внезапно спрашивает он. — Твоя эзотерика — это лишь инструмент. Настройка частот. Как радиоприемник. Но способность слышать была в тебе всегда.»
Я киваю. Он прав. Эзотерические практики только помогли мне настроиться, научиться различать их голоса среди шума мира, контролировать этот дар, а не бояться его.
Я брожу по кладбищу часами. Каждая могила — это история. Профессор истории, помнивший имена всех своих студентов за пятьдесят лет работы. Молодая женщина, умершая при родах, но успевшая увидеть глаза своей дочери. Бывший заключенный, который нашел покой только здесь, под землей.
Возле старого дуба я останавливаюсь у полуразрушенной могилы. Имя на плите давно стерлось, но я знаю его — Александр Николаевич Доброволин, последний в своем роду. Его голос звучит редко, но когда это происходит, слова его подобны откровению.
«Ты пришел, Миша, — его голос глубокий, как колодец. — Я чувствовал твое приближение.»
«Здравствуйте, Александр Николаевич,» — я прикасаюсь к холодному камню. Эзотерики называют это «тактильным контактом с энергетическим следом» — прикосновение усиливает связь.
«Ты единственный, кто помнит моё имя сейчас. Я не оставил потомков, моя фамилия исчезла. Некому приносить цветы и вспоминать меня. Кроме тебя!»
Его слова заставляют меня задуматься. Что останется от нас, когда мы уйдем? Имя на камне, которое со временем сотрется? Фотографии в альбоме, который будет пылиться на чердаке? Или нечто большее?
«Мы — не призраки, не фантомы, — говорит Александр Николаевич, словно читая мои мысли. — Мы — память. Память земли и камня, воздуха и деревьев. Память впитывает наши истории, а ты — проводник. Хранитель историй.»
Ветер усиливается, закручивает опавшие листья в маленькие вихри вокруг меня. Я чувствую, как энергия места нарастает, словно все души собрались вокруг, чтобы быть услышанными.
«Твоя эзотерика — это не мистика, а умение настраиваться на частоты памяти, — продолжает он. — Пока наши истории живут хоть в чьей-то памяти, живы и мы. Не в религиозном смысле, а в человеческом. Ты даришь нам эту возможность — быть услышанными. И это важнее любых ритуалов и заклинаний.»
Сумерки опускаются на кладбище. Я поднимаю воротник повыше и направляюсь к выходу, унося с собой десятки новых историй. Истории о любви и потере, о мужестве и слабости, о радости и боли. Истории, из которых соткана человеческая жизнь — такая мимолетная и такая вечная одновременно.
У ворот я приостанавливаюсь. В сгущающейся темноте кладбище выглядит не как царство смерти, а как библиотека жизней. И я — её единственный читатель.
«До следующего воскресенья!» — говорю я вслух, зная, что меня услышат.
В моей квартире, среди свечей и книг по эзотерике, я запишу сегодняшние истории в свой дневник. Для публикации на моём канале и для памяти. Потому что пока история рассказана, её герой продолжает жить. А я продолжаю слушать. Это мой дар. Моё проклятие. Моё предназначение.
Другие подобные истории:
© Оккультный Советник. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.
Понравилась статья? Не забываем ставить лайк!
📧 Электронная почта: okk.sovetnik@yandex.ru
🚑 Услуги Диагностики и Магическая помощь
👍 Отзывы и благодарности клиентов
🎓 Академия Магии Оккультного Советника
🚀 Телеграм – https://t.me/occultadvisor
Приветствую всех на моём канале «Оккультный Советник»! Меня зовут Михаил, я практикующий маг с 20-летним опытом и даром ясновидения.
Моя практика охватывает светлую и тёмную магию, работу с рунами, травами и астральной проекцией. На этом канале я делюсь интригующими случаями из своей практики, а также историями, присланными моими читателями.
Присоединяйтесь ко мне в увлекательном путешествии по загадочному миру магии и оккультизма. Давайте вместе исследовать скрытые грани реальности и постигать тайны мироздания!
