«Мой сын повторяет судьбу отца, и я не знаю, как это остановить».
Это письмо пришло в 2:47 ночи. Я знаю точное время, потому что проснулся от уведомления — редко кто пишет в такой час. Значит, совсем припекло.
Первое письмо
«Здравствуйте. Меня зовут Елена Петровна. Мне 52 года. Не знаю, с чего начать… Муж умер 10 лет назад от цирроза печени. У него был строительный бизнес, хорошо зарабатывал, но последние годы жил в запоях.
Теперь то же самое происходит с нашим сыном Максимом. Ему 32, женат, двое детей. Унаследовал отцовский бизнес, даже расширил его. Но запои учащаются. Вчера жена позвонила в истерике — он третий день заперся в кабинете и пьёт.
Я перепробовала всё: водила к психологам, кодировала, даже к бабкам возила. Ничего не помогает. Подруга дала ваш контакт, сказала, что вы работаете с такими случаями.
Помогите. Я не переживу, если потеряю и сына».
К письму были приложены фотографии. Первая — молодой успешный мужчина на какой-то деловой встрече. Вторая, датированная прошлой неделей — тот же человек, но словно постаревший на десять лет. Отёкшее лицо, мутный взгляд.
Диагностика по фото
Я начал с раскладов на картах Таро. Уже первичный просмотр показал — дело серьёзное. На энергетическом уровне Максима я увидел мощного подселенца. Но что меня насторожило — это был не обычный запойный бес, а нечто более древнее и сильное.
Написал Елене Петровне:
«Добрый день. Изучил вашу ситуацию. Вижу, что проблема имеет родовые корни. Несколько вопросов:
- Пил ли кто-то из мужчин в роду вашего мужа?
- Знаете ли вы что-нибудь о его дедах-прадедах?
- Откуда родом семья вашего покойного супруга?»
Ответ пришёл через час:
«Спасибо, что откликнулись! Да, свёкор тоже пил запоями. И его отец, насколько я знаю. Муж говорил, что это у них семейное — все мужчины спиваются. Семья из-под Нижнего Новгорода, деревня Каменка. Больше ничего не знаю, свёкор не любил о прошлом говорить».
Погружение в Хронику Акаши
Теперь картина прояснялась. Родовое проклятие, передающееся по мужской линии. Чтобы докопаться до истоков, мне пришлось работать через Хроники Акаши — информационное поле, где хранятся записи всех событий.
Подготовка заняла весь день. Вечером я погрузился в глубокую медитацию и начал просматривать родовую линию Максима.
То, что открылось, поразило даже меня.
История кузнеца
Конец XIX века. Губернский город, осенняя ярмарка.
Вижу крепкого бородатого мужчину — деревенского кузнеца Ивана. На спине кожаный мешок с топорами и скобяными изделиями. Торговля не задалась — слишком много конкурентов привезли похожий товар.
В трактире он заказал самый дешёвый ужин — похлёбку с чёрным хлебом. За соседним столом веселилась купеческая чета. Торговля у них, напротив, шла отлично. Весь товар распродан, настроение праздничное. Приглашают кузнеца за свой стол.
«Эй, мужик! Что один сидишь? Иди к нам, повеселимся!»
Кузнец оказался непьющим, но компанейским. Рассказывал байки, смешил подвыпившую пару. Купчиха хвасталась новыми серёжками с камнями, купец — выручкой.
Роковое утро
На рассвете запрягли лошадь. Туман стелился по дороге. Купец, пошатываясь, забрался на козлы.
«Садись, мужик, подвезём! По дороге же!»
Первую версту ехали молча. Кузнец сидел сзади, сжимая ремни своего тяжёлого мешка. Купчиха дремала, покачиваясь в такт движению телеги.
Потом она проснулась. И началось.
«Ишь, расселся! Небось в жизни на такой телеге не ездил?» — голос у неё был ещё хриплый с похмелья.
Кузнец промолчал.
«Молчишь? Правильно, что тебе сказать-то, деревенщина».
Купец хихикнул. Лошадь фыркнула.
«Вон, смотри, какие серьги муж мне купил! С камнями настоящими! А ты небось и серебра-то в руках не держал?»
Кузнец сжал зубы. В висках застучало.
Вторая верста. Купчиха распалялась всё сильнее.
«Знаешь, почему ты нищий? Потому что тупой, как твоя наковальня! Вот мой муж — умный, потому и богатый. А ты так и сдохнешь голодранцем!»
Костяшки пальцев кузнеца побелели. Но он молчал.
Третья верста. Купчиха уже кричала:
«Да что с тебя взять! Родился быдлом — быдлом и помрёшь! Детей наплодишь таких же убогих!»
В глазах кузнеца потемнело. Дыхание стало тяжёлым, прерывистым.
«И правильно, что молчишь! Потому что…»
Она не договорила.
Мешок со скобяными изделиями весил пуд. Удар пришёлся в висок — купец даже охнуть не успел. Кровь брызнула на купчиху.
Секунда растерянности. Рот открылся для крика.
Огромные ладони сомкнулись на тонкой шее. Она била его по рукам, царапала лицо. Но кузнец уже ничего не видел — только красную пелену ярости.
Хруст.
Тишина.
Только лошадь испуганно заржала и дёрнулась в сторону.
И тут произошло то, что определило судьбу рода на века вперёд.
Переход беса
В момент смерти купца я увидел, как от его тела отделилась тёмная сущность — бес пьянства. Эта тварь кормила купеческий род удачей в обмен на алкогольную зависимость хозяина.
Бес метнулся к единственному живому — к кузнецу. И вцепился намертво.
Иван утопил тела в реке, забрав деньги и драгоценности. Продал лошадь с телегой. Вернулся домой богачом. Купил дом, женился, завёл детей. Но бес уже пустил корни.
С тех пор все мужчины рода спивались и умирали молодыми. В момент смерти бес переходил к старшему сыну, как проклятое наследство.
Переписка с клиенткой
Выйдя из медитации, я написал Елене Петровне подробный отчёт. Ответ пришёл через несколько часов:
«Господи… Я в шоке. Муж перед смертью бредил, говорил что-то про кузнеца и купца, но я думала — алкогольный бред. Что же делать? Неужели мой Максим тоже обречён?»
«Родовое проклятие можно снять», — ответил я. «Но это сложная работа. Потребуется:
- Изгнание беса пьянства
- Чистка от Родового негатива и снятие печати проклятия
- Отсечение Максима от проклятой ветви
Главное условие — он сам должен хотеть избавиться от зависимости».
«Он хочет! После каждого запоя плачет, просит прощения у жены и детей. Говорит, что словно не он это делает, а кто-то внутри заставляет».
Так и есть. Кто-то внутри.
Работа с родом
Очищение заняло четыре месяца. Работал я дистанционно, через фотографии Максима, которые прислала мать.
Сначала — изгнание беса. Сущность сопротивлялась яростно. Несколько раз Максим срывался в тяжелейшие запои. По итогу сущность изгнали, сняли магические программы, отсекли от рода отца.
Год спустя
Последнее письмо от Елены Петровны пришло через год:
«Добрый день! Хочу поделиться радостью. Максим не пьёт уже 10 месяцев. Бизнес процветает, отношения с женой восстановились. На днях младший сын сказал: “Папа, ты теперь как раньше — весёлый!”
Фотографию прилагаю. Спасибо вам за возвращённого сына».
На фото — семья на природе. Максим обнимает жену и детей. В глазах — жизнь, а не мутная пустота.
Сколько таких проклятых родов я встречал за годы практики? Десятки. Сотни. За каждой алкогольной зависимостью может скрываться чужое преступление. Чья-то неискупленная вина. Чьё-то проклятие.
Мы живём в эпоху, когда люди верят только в то, что можно потрогать. Но невидимые цепи, связывающие поколения, от этого не становятся слабее.
Они просто ждут того, кто сможет их разорвать.
