Часть третья: «Дом, где собираются близкие»
Деньги на поездку к Лене собрали к концу мая. Влад работал как вол — крыши, заборы, колодцы. Катя подрабатывала — стригла местных бабушек, красила волосы учительницам из сельской школы.
И вот июньским утром они стояли в аэропорту — Катя, уже с заметным животиком, Влад, дети.
«А тётя Лена красивая?» — спрашивала Соня.
«Не знаю, милая. Наверное».
«А она на тебя похожа?»
«Возможно».
Но Лена оказалась совсем не похожа. Светлые волосы вместо тёмных, голубые глаза вместо карих. Только улыбка — та же.
«Катя?»
«Лена».
Они обнялись неловко — коляска мешала. Потом Лена засмеялась сквозь слёзы:
«Господи, не могу поверить! Сестра! У меня есть сестра!»
Две недели пролетели как один день. Они говорили обо всём — о детстве (такое разное, но в чём-то похожее), об отцах (оба пили), о мечтах и разочарованиях.
«Папа всегда говорил, что мама вас выбрала», — рассказывала Лена. «Что могла взять только одну, и выбрала здоровую. Я родилась с патологией тазобедренных суставов, много лет ходила в специальных аппаратах».
«Мама говорила по-другому. Что ты была… отсталая».
«Конечно. Легче думать так, чем признать, что бросила больного ребёнка».
«Прости её».
«Я простила. Давно. Обижаться на человека, которого не знаешь — глупо».
За день до отъезда позвонила Нина Петровна.
«Ну что, нашла свою сестрицу?»
«Нашла».
«И как она?»
«Хорошо. Прекрасный человек».
«Ну-ну. Небось денег просит?»
«Мам, хватит! Почему ты всегда думаешь о людях плохо?»
«Потому что знаю людей. Ладно, неважно. Я тут подумала… Может, мне к вам переехать? В деревню вашу?»
Катя чуть телефон не выронила.
«Что?»
«Ну а что мне тут делать одной? Хоть внуками займусь. И с хозяйством помогу».
«Мам, ты же ненавидишь деревню».
«Я много чего ненавидела. Но знаешь, как говорят — на старости лет многое видится иначе».
«А как же твоя работа? Квартира?»
«Работу найду и там. Медсестры везде нужны. А квартиру сдавать буду — лишние деньги не помешают».
Катя молчала. С одной стороны — мама рядом, помощь с детьми. С другой — её вечное недовольство, критика, сравнения с успешными подругами.
«И ещё», — голос Нины Петровны вдруг дрогнул. «Я хочу… с Леной встретиться. Попросить прощения».
«Мам…»
«Не говори ничего. Знаю, что не заслужила. Но попробовать-то можно?»
Обратно летели все вместе — и Лена тоже. Влад как-то договорился насчёт специальных условий, помог с коляской.
«Я ненадолго», — говорила она. «Просто посмотреть на ваш дом. И… с ней встретиться».
Нина Петровна ждала их на вокзале. Постаревшая, в непривычно простом платье, без обычного яркого макияжа.
Она смотрела на Лену и молчала. Потом вдруг упала на колени прямо на грязный перрон.
«Прости меня! Господи, девочка моя, прости!»
«Мама, встань», — Катя попыталась поднять её. «Люди смотрят».
«Пусть смотрят! Я тридцать два года это в себе ношу. Тридцать два года!»
Лена молча протянула ей руку.
«Встаньте. Не надо так».
«Простишь?»
«Уже простила. Давно».
Дом встретил их солнцем и запахом свежескошенной травы. Пока их не было, сосед дядя Вася присматривал за хозяйством.
«Красиво у вас», — Лена с интересом разглядывала всё вокруг. «Как в сказке».
«Ага, особенно когда крыша течёт», — хмыкнул Влад.
«Уже не течёт же!»
Вечером сидели все вместе на веранде. Нина Петровна хлопотала на кухне, дети играли во дворе, Влад что-то мастерил.
«Знаешь», — сказала Лена. «Я всю жизнь мечтала о большой семье. А у меня только папа был, да и тот…»
«Теперь у тебя есть мы».
«Переезжай насовсем», — предложил Влад. «Места хватит. Комнату оборудуем, пандус сделаем».
«А работа?»
«Найдёшь. В райцентре есть реабилитационный центр, видел вывеску».
Лена задумалась.
«А что? Квартиру продам, тут дом куплю…»
«Не надо покупать», — Катя взяла её за руку. «Это наш дом. Общий».
К осени жизнь устоялась. Лена переехала, устроилась в местный реабилитационный центр. Нина Петровна тоже перебралась в деревню, сняла домик по соседству. К удивлению Кати, мама словно переродилась — возилась с внуками, помогала по хозяйству и почти не ворчала.
«Знаешь», — сказала она как-то, помогая Кате с консервированием. «Я ведь тоже всю жизнь с этим жила. С тем, что бросила ребёнка. Думала — забуду, а оно вот, никуда не делось».
«Мам, Лена же простила».
«Лена — да. А я себя — нет. Но теперь… Может, и получится».
В октябре родилась Мирослава. Крошечная, сморщенная, с тёмными волосиками.
«На меня похожа», — умилялся Влад.
«На обезьянку похожа», — фыркал Тимофей, но смотрел на сестрёнку с обожанием.
Новый год встречали все вместе. Огромная ёлка, которую Влад с Тимофеем срубили в лесу. Подарки, мандарины, бенгальские огни.
«За нашу большую семью!» — поднял бокал Влад.
«За вторые шансы», — добавила Нина Петровна.
«За то, что мы нашли друг друга», — улыбнулась Лена.
Катя смотрела на них всех — на маму, которая возилась с Мирославой, на Лену, которая учила Соню вязать, на Влада с Тимофеем, увлечённо собиравших какой-то конструктор — и думала: а ведь получилось. Не так, как планировалось. Не так, как мечталось. Но получилось.
Иногда жизнь даёт второй шанс. Главное — не упустить его.
А за окном падал снег, укрывая старый дом белым покрывалом, и в печке потрескивали дрова, и было тепло и хорошо.
© Михаил Вяземский. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.
