Михаил Вяземский

«Здравствуйте, уважаемый Михаил! Очень люблю ваши оба канала, и тот, где вы пишете об эзотерике, и этот, с милыми моему сердцу рассказами. Я – бывшая учительница, несколько месяцев назад разменяла седьмой десяток, а ведь кажется, что совсем недавно была молодой мечтательницей, только что закончившей педагогический, когда встретила своего любимого Олешу- мою первую и последнюю любовь. […]

Когда мы переехали в новую квартиру, никто не придал особого значения картине, висевшей в гостиной. Обычный пейзаж в деревянной раме – холст, масло, приглушенные тона. Мама даже обрадовалась: – Смотрите, какая прелесть нам досталась от прежних хозяев! Первые изменения в поведении моей младшей сестры Ани мы заметили примерно через неделю после переезда. – Маша, –

Лето моего детства, перевернувшее моё представление о реальности, началось как обычно – с приезда в деревню к бабушке и дедушке. Нас было трое десятилетних девчонок – я и мои двоюродные сёстры. В тот год к нам присоединился семилетний кузен Вадя – неуклюжий, постоянно спотыкающийся мальчуган. Мы считали себя уже совсем большими, и с типичной детской

В детстве, когда родители часто уезжали в командировки, мой второй дом был у бабушки с дедушкой. Старый деревянный дом, скрипучие половицы, и бабушка – мой ангел-хранитель, с которой я делила комнату. Её морщинистое лицо всегда светилось добротой, а истории, которые она рассказывала перед сном, уносили меня в волшебные миры. – Бабуль, расскажи ещё одну историю,

– Наташ, опять эта вонь в ванной! – морщусь я, разглядывая подозрительный потолок в нашей съемной квартире. – Уже неделю воняет! Мы снимаем её у пожилого хозяина в его частном доме – он разделил его на три квартиры для студентов. Главные плюсы – дешево и институт в двух шагах. – Да ладно тебе, Маш, –

Никогда не думала, что обычная квартира в московской хрущёвке может стать источником такого леденящего ужаса. Мы с Димой въехали туда весной 2003-го, когда только поженились. Квартира досталась нам по удивительно низкой цене, что уже должно было насторожить. Первые странности начались после смерти нашей соседки, Марии Петровны. При жизни эта бабка была той ещё особой –

Летние сумерки медленно опускались на город. Анна торопливо шла по знакомой дороге, крепко держа за руку свою четырёхлетнюю дочь Машу. Они возвращались из детского сада, который находился по соседству со старым городским кладбищем. Сегодня должна приехать свекровь, а Анна не успела приготовить ужин. Она знала, что свекрови это не понравится, и она опять начнёт канючить

В тихой деревне Березовка стояла промозглая октябрьская ночь. Прошло ровно три дня после похорон старого Михаила Петровича – местного плотника, который всю жизнь прожил здесь и знал каждый дом, ведь половину из них он сам и построил. Часы пробили полночь, когда Анна Степановна – сестра покойного – услышала первый стук в дверь. Он был тихим,

Ветер выл в печной трубе, и пламя свечи дрожало, отбрасывая причудливые тени на стены старой избы. Иляна, деревенская гадалка, медленно перебирала потёртые карты, и её смуглые пальцы слегка подрагивали. Что-то не давало ей покоя последние дни – какое-то тревожное предчувствие, от которого холодело под ложечкой. – Глеб, Глебушка, – прошептала она, глядя на фотографию мужа,

Листая архивные газеты «Смоленского вестника» за 1902 год, невольно усмехаешься, читая о том, как жили наши соотечественники ещё сто лет назад. К примеру, о событиях в станице Родниковской, где обычная соседская перебранка обернулась настоящей «охотой на ведьм». Всё началось с того, что две снохи большого семейства Кочуров – Анфиса и Ульяна – не поделили бельевую