Часть 1. Дом у Босфора
Когда Елена впервые увидела дом своего будущего зятя в Стамбуле, у неё перехватило дыхание. Старинный особняк османской эпохи возвышался на холме с видом на Босфор, окружённый садом с гранатовыми деревьями и кипарисами. Но не красота поразила её — от дома исходило странное ощущение, словно он наблюдал за гостями тысячей невидимых глаз.
«Мама, ты побледнела», — забеспокоилась её дочь Вера, выбегая навстречу. Три года назад девушка приехала в Турцию изучать византийское искусство и влюбилась в Селима, реставратора старинных рукописей. Теперь они были помолвлены, и Елена прилетела познакомиться с семьёй жениха.
Селим оказался интеллигентным молодым человеком с мягкими манерами и прекрасным английским. Но когда он провожал их в дом, Елена заметила, как его лицо напряглось. «Моя прабабушка Зейнеп живёт с нами. Ей сто четыре года, и она… особенная», — предупредил он.
Зейнеп сидела в полутёмной гостиной, похожая на изваяние из чёрного мрамора. Седые волосы были собраны в тугой узел, на пальцах поблёскивали старинные османские кольца, а глаза — совершенно прозрачные, почти белые — смотрели сквозь гостей. Но когда старуха заговорила, Елена чуть не вскрикнула от неожиданности.
«Добро пожаловать, дорогая», — произнесла Зейнеп на чистейшем русском языке, причём с характерным петербургским выговором начала двадцатого века. «Я давно жду встречи с вами. Мы ведь почти землячки — моя бабушка была из Санкт-Петербурга, фрейлина при дворе последней императрицы».
История оказалась удивительной. Прабабушка Зейнеп, графиня Варвара Оболенская, бежала из революционной России через Константинополь. Здесь она вышла замуж за турецкого дипломата и до конца жизни хранила особый дар, который, по словам Зейнеп, передавался в их роду по женской линии уже триста лет.
«Какой дар?» — осторожно спросила Елена, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
Вместо ответа старуха встала — удивительно легко для своих лет — и подошла к окну. Она открыла тяжёлые ставни и издала странный звук: не свист, не песню, а что-то среднее, похожее на древнее заклинание. Через мгновение в комнату влетел ворон невероятных размеров. Но это был не обычный ворон — его перья отливали фиолетовым, а в глазах светилось что-то почти человеческое.
«Это Карагёз, Чёрный Глаз, — представила его Зейнеп. — Он служит нашей семье уже восемьдесят лет. Это тот же ворон, который жил у моей бабушки в Петербурге. Они не стареют, как мы».
Птица уселась на плечо старухи и внимательно разглядывала гостей. Потом склонила голову к уху хозяйки и начала издавать тихие гортанные звуки. Зейнеп слушала, кивая, потом повернулась к Елене: «Он говорит, что вы тоже отмечены. В вашем роду были женщины с даром. Ваша прапрабабушка умела говорить с птицами».
Елена вспомнила семейную легенду о прапрабабушке Прасковье, которая якобы была знахаркой в Вологодской губернии и лечила людей травами. Говорили, что к ней прилетали вороны и приносили вести из соседних деревень. Но это же были просто сказки… Или нет?
«Дар просыпается через поколения, — продолжала Зейнеп. — Ваша дочь и мой правнук… их дети унаследуют способности. Карагёз уже выбрал Веру. Посмотрите».
Ворон спрыгнул с плеча старухи и подошёл к Вере. Девушка замерла, но птица просто коснулась клювом её руки — осторожно, почти нежно. На пальце Веры появилась тонкая серебристая полоска, похожая на татуировку, которая через секунду исчезла.
«Метка», — прошептала Зейнеп. «Теперь она под защитой».
⏭️ Читать следующую часть:
© Оккультный Советник. Все права защищены. При цитировании или копировании данного материала обязательно указание авторства и размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное использование публикации будет преследоваться в соответствии с действующим законодательством.
